Мельница Морквина

– Любопытно,– сказал инквизитор.– А не испытать ли нам его? Такого лжеца свет не видывал. Укради простыню и принеси мне ее до рассвета. А не успеешь,– мой палач с радостью исполнит то, что пожелал наш добрый король. Не правда ли, любезный господин Алвик?

Палач смиренно склонил голову.

– У вас ангельское сердце.– Разочарованный тем, что казнь откладывается, король первым покинул пыточную.

Чуть задержавшись, господин Дуфф распорядился:

– Цепей не снимать, дверь запереть! И поставьте стражу. Если ты настоящий вор, тебя это не остановит. Итак, до встречи, юноша,– и он вышел из комнаты.

Добрые братья, ворча, сняли «испанские сапоги», собрали и унесли инструменты.

Господин Алвик последним подошел к Тимофею, ослабил оковы, смазал раны пахучей мазью, кротко вздохнул:

– Удачи тебе! И спасибо за понимание. Так тяжко иногда, а поговорить душевно не с кем. Палач всегда одинок. Если украсть простыню не получится, сильно не переживай. Я тебя, перед тем, Альберт с Бенедиктом костер зажгут, удавлю. Обещаю, больно не будет.

Палач ободряюще кивнул

– Ну, я не прощаюсь,– и дверь за ним захлопнулась. Стражник снаружи с лязгом задвинул засов…

глава тринадцатая

Вор

«Простота хуже воровства»,– прикованный к стене, Тимофей изнывал в оковах. Нет хуже для вора, если он еще и простофиля. Ладно, доверился этому борову, Морквину, назвался вором. Ну, утопили бы во рву, проверяя, колдун я или нет. Инквизитор вполне приличный старик, дело предлагал. Не то, что добрые братья, Альберт с Бенедиктом.

В худшем случае, несостоявшийся доктор, господин Алвик, задушил бы перед костром, в благодарность за понимание. А что теперь? Дернуло же меня сказать, что я лучший! Так обнаглеть – простыню из-под царственных супругов выкрасть. Теперь точно кожу сдерут…

Тимофей шевельнул скованными руками. Намертво вбитые между камнями неподъемные кольца. Сделано с любовью, удержат и единорога. А на рассвете вернутся инквизитор с оборотнем. Придет отдохнувший палач…

Печальный ход его мыслей прервал неожиданный щелчок. Кто-то снаружи открывал засов! Тимофей в ужасе сжался.

Как?! Ведь до рассвета еще далеко. Может, у братьев бессонница и они решили заглянуть к нему, чтобы скоротать время за любимым занятием?

Отвратительно скрипнув, дверь приоткрылась на четверть. На пороге, в зеленом бархатном платье с масляным фонарем в поднятой руке, стояла Тенил, служанка принцессы.

Только теперь Тимофей выдохнул.

Никого красивее, показалось ему, он в жизни не видел. Неровный свет скользил по распущенным огненно-рыжим волосам. Широко распахнутые зеленые глаза напряженно вглядывались в его лицо. Он попробовал улыбнуться.

– Тоже не спится?

Не ответив, девушка решительно пересекла пыточную и, выдернув из прически длинную шпильку, принялась орудовать в замке на ручных кандалах.

Спустя минуту, цепи с грохотом свалились на пол.

– Ловко,– Тимофей сполз на камни, сам освободил ноги.

Не проронив ни слова, Тенил знаком позвала его за собой, первой выскользнув в коридор.

Ковыляя, он покинул пыточную. Стражи у дверей не оказалось, но краем глаза он уловил какое-то движение в дальнем конце перехода.

Он зажмурился, тень исчезла. Где-то наверху, на главной башне, часы начали бить полночь.

Длинными пустыми переходами, через темные арки, узкие гулкие лестницы со стертыми каменными ступенями, спустились они на нижний этаж.

«Только бы никого не встретить»,– одна мысль билась в голове Тимофея, пока взгляд его держался за тающую впереди стройную фигурку.

Девушка погасила светильник и шла теперь, полагаясь только на свое знание замковых лабиринтов.

Вскоре они вышли к почти незаметной низенькой дверце, утопающей глубоко в тени узкой каменной ниши.

Остановившись, Тенил прижала палец к губам Тимофея.

– Это потайной выход на задний двор,– прошептала она.– Под навесом, за Южной башней – это налево – стоит обоз. Спрячься в соломе. На рассвете торговцы тронутся в путь. Если повезет с погодой, к вечеру ты будешь уже в Лиаргиле.

– Зачем ты это делаешь?

– Ты пришел спасти нас. Спаси хотя бы себя…

Девушка на миг обняла его. Зеленые глаза оказались совсем близко. Сердце у Тимофея сначала замерло, потом с силой заколотилось о ребра.

– В замке беда,– сказала она.– Исчезают люди. Страх поселился в этих стенах. Поторопись, пока тебя не хватились.

– Мы скоро увидимся,– пригнувшись, Тимофей шагнул в темноту.

– Я знаю,– грустно ответила девушка.– Слишком скоро…

Ночь была темная и холодная. Во дворе ни души и тихо, как в заброшенном колодце.

Тимофей быстро прошел вдоль черной заиндевевшей стены. Пригибаясь, добежал до Южной башни, нырнул под деревянный навес.

Ни обоза, ни лошадей там не оказалось. Только разбросанное по земляному полу сено и сильный запах навоза.

Судя по всему, торговцы предпочли не дожидаться утра…

«Думай,– попросил он себя.– Только быстро».

Утром его хватятся, станут искать. А найдут, мало не покажется. Еще и выяснят, кто ему помогал…

Дождавшись, пока луна скрылась за черными облаками, он вышел из-под навеса и осторожно ступая, двинулся к воротам.