Читаем Мельница на Флоссе полностью

Таким образом, ревностное посредничество Люси привело лишь к тому, что у Тома появились опасения, как бы противоестественное желание Мэгги снова поступить на место не сменилось — как это не раз бывало с ней — желанием не менее противоестественным, но уже совсем другого рода, — а именно, вступить в брак с Филипом Уэйкемом.

Глава ХIII УНОСИМЫЕ ТЕЧЕНИЕМ

Меньше чем через неделю Мэгги вернулась в Сент-Огг, и внешне жизнь ее потекла почти так же, как до отъезда. Без всяких усилий с ее стороны получалось, что утро она проводила отдельно от Люси, ибо, согласно данному ею слову, должна была навещать тетушку Глегг, и вполне естественно, что в эти последние недели она гораздо больше времени уделяла матери: ведь, кроме всего прочего, необходимо было обсудить все, что было связано с хозяйством Тома. Но Люси ни под каким видом не желала допустить, чтобы кузина отсутствовала и по вечерам: Мэгги всегда должна возвращаться от тетушки Глегг до обеда. «Иначе что же останется мне?»—со слезами на глазах повторяла Люси, надувая губки — а перед этим никто не мог устоять. И мистер Стивен Гест непонятно почему взял за обыкновение обедать у мистера Дина так часто, как только допускало приличие, хотя раньше он уклонялся от этой чести. В первые дни он каждое утро начинал с того, что твердо решал не обедать там и не появляться по вечерам до тех пор, пока не уедет Мэгги. Он даже замыслил в эту благоприятную июньскую пору отправиться путешествовать: головные боли, на которые он постоянно ссылался, объясняя ими свою рассеянность и молчаливость, являлись достаточно убедительным предлогом для этого. Но путешествие не было предпринято, и к концу четвертого дня никаких определенных решений относительно вечерних визитов не последовало. Он думал о них не иначе, как о последних коротких часах, когда ему еще позволено видеть Мэгги, когда можно украсть у судьбы еще одно прикосновение, еще один взгляд. Во имя чего он должен отказываться от этого? Им нечего было скрывать: они всё знали, они признались в своей любви и отреклись друг от друга; скоро они расстанутся. Голос совести и присущее им благородство вынуждают их к этому: Мэгги, из самых глубин своей души воззвав к Стивену, убедила его; но ведь могут же они, прежде чем навсегда разойтись, через разделяющую их пропасть взглядом задержаться друг на друге — и потом отвернуться и терпеливо ждать, чтобы совсем угасло Это странное сияние их глаз.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее