Мельница времени

Будто в ответ мыслям вдали у самой линии горизонта возникло пыльное облачко. Оно перемещалось поперек ее движения и неуклонно приближалось. Постепенно в замершем, разомлевшем от тепла воздухе с той стороны стал доноситься топот копыт. К берегу на рысях шла группа верховых. Еще издалека были хорошо видны мохнатые меховые шапки, которые, несмотря на жару, венчали головы всадников. Кони под наездниками были необычными, под стать шапкам: густо заросшие взлохмаченной, будто волчьей или собачьей шерстью.

«Нет, – заключила про себя Катя, – у этих лучше не спрашивать. Странные какие-то. Да и по-нашему могут не понимать».

И она почла за благо спрятаться за стволом одной из ив.

Размеренная дробь рыси становилась все ближе. Через некоторое время она поравнялась с тем местом, где затаилась девочка, а потом начала удаляться. Посчитав, что звуки оттекли на достаточное расстояние, и она теперь находится за спиной всадников, девочка поднялась и вышла из укрытия. Лучше бы она выждала еще немного!

В нескольких шагах от нее на замершем, как изваяние, коне сидел наездник. Он крутил носом из стороны в сторону и жадно принюхивался. Голова у него была … песья! Вот что она издалека приняла за шапку!

Не успела девочка до конца осознать происходящее, как всадник резко пришпорил коня. Тот стремительно скакнул по направлению к ней, и через миг ее железной хваткой подхватила мощная рука. В мгновение ока все тело опутала прочная веревка из конского волоса. Водрузив добычу перед собой поперек лошадиной холки, наездник с победными, похожими на лай гортанными криками бросился догонять остальных.

– Усоньша, Усоньша! Я изловил молодую Усоньшу! – во все горло вопил он.

Соплеменники, не сбавляя скорости, оборачивались, скалили свои песьи морды и приветствовали его громкими радостными возгласами.

«Чего так вопят-то?! – морщась от тряски, думала Катя. – Сладили с одной беззащитной девчонкой, а гордятся, будто целое вражеское войско разбили. Да, еще словом каким-то непонятным обозвали».

Неизвестно, сколько бы продолжалось всеобщее ликование, если бы скакавший во главе здоровенный детина сурово не рявкнул:

– Ну-ка молчать! Беду накликать хотите?! До привала – ни звука!

И настороженно повел глазами по сторонам. Все разом стихли. Даже копыта коней, как показалось, стали стучать мягче и приглушеннее. Когорта свернула и стала удаляться от русла. За время пути они еще несколько раз меняли направление, следуя ведомыми только им тропами. Девочка уже давно перестала понимать, где осталась река и склонившиеся над ней ветлы.

Так безостановочно скакали до вечера. Когда от солнца над поверхностью земли осталась лишь тонкая багряная полоска, старший вскинул руку и махнул ею в сторону. Остальные с готовностью последовали, куда было указано. Вскоре по тому, как кони начали притормаживать передними ногами, Катя поняла, что начался пологий спуск.

Наконец, они достигли дна небольшой балки, густо заросшей кустарником и молодыми деревцами. Спешившись, все шестеро уселись в кружок, достали дорожные сумки и принялись их развязывать, готовясь к вечерней трапезе. Пальцы, которыми они ловко распутывали ременные петли, были, как у людей. Да и все остальное тоже. Короткие походные кафтаны, широкие, заправленные в сапоги порты, оружие. Лишь головы с приоткрытыми пастями, слегка высунутыми языками и учащенным, как у собак, дыханием говорили о не вполне человеческой природе этих существ.

Пленивший девочку воин подгреб ближе к себе сухой мох и тонкие веточки. В его руках появились два продолговатых камня, которыми он резко ударил друг о друга. Наверное, хотел высечь искру и запалить костер.

– Огонь не разводить! – тут же прорычал главный. – Есть холодным!

Тот, кому был адресован этот окрик, нахмурился, опустил голову и что-то недовольно пробурчал. Вожак измерил его суровым взглядом, ощерился и хрипло пролаял:

– Ты, Клык, норов-то поубавь, целее будешь! Пока здесь командую я! Иль силой со мной помериться хочешь?!

Клык понурился еще больше, но ничего не ответил. Однако его крепко сжатые челюсти красноречиво говорили о том, что терпит уничижительные слова из последних сил.

– Охолонись, говорю! – продолжил старший. – Давно вижу, на мое место метишь. Может, и настанет такое время. А пока рано. Молод еще и неопытен. Ты сначала не только в вылазках, в боях себя прояви. Узнай, как вражьи стрелы да сабли над головой свищут, как недруги под твоими ударами валятся. Когда боевыми шрамами себя украсишь, как я, тогда и претендуй. А беззащитную Змейку пленить – не велика важность!

Тут он перевел взгляд на лежащую невдалеке девочку и добавил:

– Тихая, какая попалась. Не шипит, ядом не плюется. Ты ей поесть дай. А то до дома не довезем. Обидно будет без благодарности князя остаться. Он потом за нее от Усоньшей выкуп богатый получит. И тебе зачтется. Глядишь, быстрее в начальники выбьешься, – и негромко с издевкой хохотнул.