Мельницы богов

– Вот именно! – рявкнул Стикли. – Но вы разговаривали с послом Советского Союза.

– Да, это так. Я совершила сегодня визит вежливости.

– Вы что, не в курсе, что иностранные посольства имеют определенную степень очередности, согласно дате, когда они вручили свои верительные грамоты.

– Да, но…

– К вашему сведению, Габон стоит первым, а Эстония последней. А между ними находятся больше семидесяти посольств других стран. Вопросы есть?

– Нет, сэр. Извините, если я…

– Надеюсь, такое больше не повторится.

Когда Майк узнал об этом звонке, он зашел в кабинет Мэри.

– Я пытался предупредить вас.

– Мистер Слейд…

– К таким вещам дипломаты относятся чрезвычайно серьезно. Кстати, в 1661 году помощники испанского посла в Лондоне напали на карету французского посла, убили кучера и закололи лошадей, чтобы карета с испанским послом пришла первой. Я бы посоветовал вам направить свои извинения.

Мэри поняла, что ей лучше проглотить обиду.

Мэри волновали комментарии, которые она слышала о своей популярности в прессе. Даже в «Правде» появилась ее фотография с детьми.

В полночь Мэри позвонила Стэнтону Роджерсу. Он как раз должен был начинать свой рабочий день. Он снял трубку.

– Как поживает мой любимый посол?

– Все отлично. А как у вас, Стэн?

– Если не считать, что я работаю по сорок восемь часов в сутки, то жаловаться не на что. Но мне это нравится. А как у вас дела? Есть проблемы?

– Не совсем проблемы. Просто мне хотелось бы узнать кое о чем. – Она не знала, как точнее построить фразу, чтобы он правильно ее понял. – Я полагаю, вы видели мою фотографию в «Правде»?

– Это просто замечательно! – воскликнул Стэнтон Роджерс. – Наконец-то русские вас заметили.

– Стэн, разве все послы пользуются такой популярностью, как я?

– Честно говоря, нет. Но босс решил продвигать вас вперед всеми силами. Вы наша витрина. Президент Эллисон действительно хочет, чтобы вы показали им, какие на самом деле американцы. Мы будем и дальше рекламировать вас. Мы хотим, чтобы весь мир хорошенько рассмотрел вас. Через вас они формируют свое мнение о Соединенных Штатах.

– Я… я так польщена.

– Продолжайте работать в том же духе.

Они поговорили еще пару минут и попрощались.

«Значит, за всей этой кампанией в прессе стоит сам президент, – подумала Мэри. – Неудивительно тогда, что появляется столько статей про меня и детей».

Тюрьма «Иван Стелиан» выглядела внутри еще более устрашающе, чем снаружи. Стены узких коридоров были выкрашены в серый цвет. На обоих этажах камеры были полностью забиты заключенными. Вооруженные автоматами охранники следили за порядком. От тяжелого запаха у Мэри закружилась голова.

Охранник провел Мэри в маленькую комнату для свиданий.

– Она здесь. У нее есть десять минут.

– Спасибо. – Мэри вошла в комнату, и дверь за ней закрылась.

Ханна Мэрфи сидела за маленьким обшарпанным столом. Она была в тюремной одежде, руки скованы наручниками. Эдди Мальц сказал, что ей девятнадцать лет. Она выглядела лет на десять старше. Бледное лицо, впалые щеки, красные от слез глаза. Волосы были не расчесаны.

– Здравствуй, – сказала Мэри, – я американский посол.

Ханна Мэрфи посмотрела на нее и зарыдала.

– Не плачь. Все будет хорошо.

– Н-не будет, – простонала девушка. – Меня будут судить на следующей неделе. Я умру здесь! Я не выдержу пять лет в этой тюрьме.

– Не плачь. Лучше расскажи, как все это произошло.

Глубоко вздохнув, Ханна Мэрфи принялась рассказывать:

– Я познакомилась с одним мужчиной – с румыном. Мне было одиноко. Он был так ласков со мной, и мы… мы занимались с ним любовью. Мне подруга дала две сигареты с марихуаной. Я выкурила одну вместе с ним. Мы снова занимались любовью, а потом я заснула. А когда проснулась, его рядом не было, а в комнате было полно полиции. Я была голая. Они смотрели, как я одеваюсь, а потом привезли меня сюда. – Она беспомощно покачала головой. – Мне сказали, что меня посадят на пять лет.

– Не посадят, если я помогу тебе.

Мэри вспомнила, что сказал ей Лукас Дженклоу, когда она собралась ехать в тюрьму: «Вы ничем не сможете помочь ей, госпожа посол. Мы исчерпали все средства. Пять лет для иностранца – это стандартный приговор. Если бы она была румынкой, то ей грозило бы пожизненное заключение».

Мэри посмотрела на Ханну Мэрфи и сказала:

– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе.

Мэри ознакомилась с официальным полицейским рапортом. Он был подписан главой секуритате полковником Аурелом Истрасе. Коротко и ясно описывалась суть дела. Вина девушки была очевидна. «Надо что-то придумать», – решила Мэри. Она постаралась вспомнить, что было написано про Истрасе в секретном досье, которое давал ей Джеймс Стикли. Что же там было про Истрасе? Что-то о… Мэри внезапно вспомнила.

Мэри договорилась, что он придет в посольство на следующий день.

– Вы только потеряете время, – предупредил ее Майк Слейд. – Истрасе – это гора. Вам не удастся сдвинуть его.

Истрасе был невысокого роста, со шрамами на смуглом лице и блестящей лысиной. Когда-то давно ему сломали нос, и он неправильно сросся. Истрасе было интересно, зачем он понадобился американскому послу.