Мелодия Бесконечности. Симфония чувств (СИ)

- Не смешно, дорогой, - девушка щелкнула его по носу, - И в какую историю мы влипли? Жаль, что от корзины пришлось избавиться - пирожки там пахли вкусно, а я от волнения уже есть хочу, - она опустила глаза и провела ладонями мягкому бархату корсета.

- Ну, у нас теперь есть волчья туша, если хочешь, то можем попробовать её освежевать и приготовить, - парень указал на подстреленного им зверя.

- Фу, - поморщилась шатенка, - не настолько я голодна...

- Как скажешь, милая, - рассмеялся блондин, легко соглашаясь с ней, - Тогда будем пытаться выбраться к ближайшему поселению, разузнать про остальных - а там видно будет. Найти бы сейчас хоть простую заправку с ужином и телефонной связью... - он приобнял девушку.

Но тут ветер усилился, относя их в зал с зеркалами.

Винтер открыл глаза и долго смотрел на уходящий ввысь купол готического собора. Сколько много пространства - так и в душе у него зияла огромная пустота. Почему он снова оказался здесь? Почему именно это место и время? Почему именно тогда, когда он потерял всякую веру и надежду, оплакивая жену и дочь? Почему он возвратился именно в этот - самый черный - день в своей судьбе? У него уже не было сил лить слезы... Вместо этого он разгромил алтарь, статуи святых, что стояли в нишах, и лавки для сидения. Собственным клинком он взял содержимое пустул одного из свежих трупов и поранив себя, втер его в свою рану. На несколько дней он заперся в часовне, никого не пуская, страдая лихорадкой и горячечным бредом, и всё призывал смерть, но та как-то не спешила к нему на свидание. Решив, что хозяин повредился рассудком, его покинули и те из не многих слуг, что смогли пережить эпидемию, оставляя его в совершенном одиночестве, и он не мог винить их в том - они имели право искать себе лучшей жизни.

Так почему же сейчас он возвратился к тем временам? Неужели мало ему было пережить эту боль один раз?

В воспаленном мозгу всплывали до боли желанные образы - светлые кудри и серые глаза любимой жены и улыбка её уменьшенной копии - обожаемой дочери. В те периоды, когда он впадал в забытье, ему казалось, что он наконец отошел в мир иной и встретился с ними на небесах.

Но вместо этого, он очнулся на полу, рядом с молодыми людьми, с которыми был в клубе. Мужчина тяжело поднялся при помощи Максимилиана.

Последними появились сестры-модели Николь и Мишель, которым также довелось пережить удивительное приключение.

Мишель сидела на берегу, погрузив пылающие ноги в прохладную воду. В одной руке она держала большую раковину, в другой её руке - сиял в лунном свете короткий клинок. Девушка с самого раннего детства обожала всё, что было связано с водой и не упускала даже малейшей возможности искупаться в реке, съездить к морю или посмотреть на океан. Она даже была уверена, что понимает язык штормовых волн и безмятежного штиля. Сейчас же - даже волосы её были цвета морской волны. Она осторожно провела по ним рукой, ощутив их мягкость и нежность. Потом девушка посмотрела на кинжал в своей руке и резко закинула его подальше в воду.

Над морем занимался рассвет, и первые лучи утреннего солнца окрашивали морскую пену в сказочный цвет розового жемчуга.

Девушка поднялась и зашла в воду, и чем дальше она заходила, тем легче она становилась, растворяясь и сливаясь с морской пеной, протягивая тонкие полупрозрачные руки к небу, возносясь к невесомым парящим созданиям, таким же полупрозрачным, как и она сама.

- Приветствую тебя среди дочерей воздуха, - одна из таких созданий отделилась от остальных, странным образом напоминавшая её сестру Николь, - Всюду, где бы мы не находились, мы приносим радость и прохладу в жаркий день, распространяя благоухание цветов и даруя ветер парусам, чтобы моряки быстрее вернулись домой. Идем с нами - и ты познаешь счастье, которого не нашла среди смертных, - и на глазах её выступили слезы...

Девушки ещё долго приходили в себя.

Не появились пока только доктор, белокурая Даниэлла и господин Ондзи.

Златовласая отряхнулась и огляделась по сторонам, отметив, что стоит она на садовой дорожке рядом с большим кустом белоснежных роз с приятным деликатным ароматом.

На ней было платье светло-голубого цвета в викторианском стиле с белыми, накрахмаленными и наглаженными воротником и манжетами с отделкой бедфордским английским кружевом и таким же идеально белым передником, а в золотистых её волосах была шелковая голубая лента под цвет платья, и на ногах были забавные полосатые чулки, каких она в жизни своей не носила. Рядом с ней стояло ведро с красной краской, поперек которого лежала кисть для покраски.

Но тут мимо неё пробежал большой белый кролик с пушистым хвостиком, смешно шевеля усами и длинными бело-розовыми ушами, на бегу доставая из кармана клетчатого жилета, надетого на нем - часы, всё время сокрушенно причитая:

- Опаздываю! Боже, как же я опаздываю! Бедные мои лапки, бедные мои ушки, бедный мой хвостик! Королева велит отрубить мне голову...

Светловолосая проводила его изумленным взглядом: говорящий кролик в жилете с карманами и при часах? Да что тут вообще происходит?!