Мелодия далеких ветров

Если кто-то скажет, что не помнит своего детства — не верьте ему. Он наверняка лукавит или не хочет допускать вас до сокровенных воспоминаний. Первое день рождение, умение ходить и даже лица родителей… их еще не коснулась снежная седина и паутина морщин, они еще радуются жизни и верят в лучшее. Такие вещи не забываются…

Хоакин стоял на пороге собственного дома и наблюдал за Эстебаном и Марией. Отец как всегда что-то мастерил по дереву, а мать хлопотала на кухне. Сам малыш был в кругу внимания огромной семьи: он самый младший, а потому, самый любимый.

Детство, отрочество, юность — только подумать, какая малость, если описать ее тремя словами. А если умудриться уместить их в тринадцать с небольшим лет? Наверное тоже не так уж много… Но для Хоакина не было иной судьбы, и он не знал, что все могло сложится как-то иначе. Становиться взрослым раньше положенного — не так уж и плохо. Гораздо хуже так и не повзрослеть достигнув глубоких седин.

Наблюдая за короткими этапами своей жизни, Хоакин продолжал слышать приятную мелодию, которая время от времени становилась то тише, то снова нарастала, с угрожающим ревом поражая в самое сердце. Так происходило, когда умирала мать. Вторая смерть настигла его совсем скоро. Отец немногим пережил свою единственную любовь. Сильная, почти несокрушимая семья превратилась в брызги воспоминаний, как пенная волна о скалистый берег.

Потом были долгие скитания, борьба за существование в трущобах Барселоны и наконец следующий этап взросления. Первые серьезные чувства. Также как у его отца. Раз и навсегда.

Нет, Хоакин собирался подражать отцу, он просто увидел её и осознал, иной судьбы он не желает.

Хоакин стоял, заворожено глядя на черноокую красавицу Алмиру. Она была похожа на настоящую принцессу. И хотя обычной швее было далековато до громких титулов, она до последней минуты оставалась для него прекраснейшей богиней Астурии.

Не смея дышать, он продолжал вспоминать, проживая свою короткую жизнь заново.

Год за годом, живые картинки мелькали, словно страницы книги. И не было в этом ничего удивительного: видимо, когда человек умирает, его всегда посещают подобные воспоминания. Так учили древние книги и мудрые служители церкви. Память возвращает несчастного к истокам, заставив задуматься, вызывая глубокое сожаление и смирение.

Жизнь — самое ценное, чем человек владеет в своем земном существовании.

Барселонский порт был наводнен людьми, напоминая кишащий тружениками муравейник. Все спешили по делам, стараясь скорее убежать от пугающей действительности. Вступить на корабль всегда волнительно. Приключения будоражит кровь и пьянит разум. Ты мечтаешь окунуться в невероятный водоворот чего-то нового, неизведанного.

Хоакин сам не заметил, как оказался рядом с женой — она волокла огромный тюк пытаясь помочь супругу с тяжелыми вещами. Из стороннего наблюдателя он мгновенно превратился в самого себя, только на два года младше. Всего два коротких года.

В этот день им предстояло навсегда покинуть Испанию, в поисках Нового света. Нового счастья. Но чужой мир не принес им ничего кроме ужасного горя.

— Скорее, Хоакин, — поторопила его Алмира, — капитан Вальдис не любит ждать.

Он не стал сопротивляться, крепче сжимая ее ладонь. Юный капитан вновь обрел свое хрупкое счастье, — и уже за одно это он готов был возблагодарить собственную смерть.

Их сильно толкнули в спину, словно пытаясь разлучить души, что пришли из разных миров. Но они устояли. Тогда толпа закрутила молодожен в водовороте бестолковой спешки.

Вступив на сходы, Хоакин резко остановился. Впереди его ждал капитан, соленый ветер и отчаянья неизлечимой болезни… Он с грустью взглянул на Алмиру — она была полна надежды и уверенности в своем избраннике.

— Знаешь, пожалуй, мы немного изменим наши планы.

— Что? Разве мы…

— Думаю, не сейчас, — загадочно улыбнулся Хоакин и поцеловал жену в губы.

* * *

Сидя на пологом камне у берега моря, он мастерил хитроумную свистульку, точную копию той, что все эти годы покоилась у него на груди.

Он сделал свой выбор. Изменил судьбу. И что получил в замен? Хоакин позволил сомнениям опутать себя липкими паучьими сетями. Счастливая, размеренная жизнь, стала ему в тягость, превратившись в трясину, которая тянет тебя в глубину, мучая бессилием. Такой ли участи он желал, отправившись когда-то в неведомые страны? Или это был не он, — а тот, другой Хоакин, что бесстрашно взирал в глаза опасности и никогда не пасовал перед грозными испытаниями. Нет, наверное, это было не с ним. И уж точно не в этой жизни.

А в другой? Или другой никогда не было?

За последние несколько лет он сильно изменился, позабыл о былых победах, привык к насиженному месту. Болезни, и всякого рода неприятности, чудесным образом проходили стороной, и зачастую, Хоакин сам искал случайных проблем, чтобы разжечь в себе жизненную искру.