Мелодия для саксофона

Миндаугас, слышавший весь разговор, улыбнулся и проговорил:

— Я слушаю.

— Морис, Шура звонил?

— Нет.

— Ты пока ему не говори, где я.

— А что сказать?

— Скажи, что я тебе не сказала.

— Он не поверит.

— Это его проблемы. Я позвоню тебе завтра. Пока.

— Пока, — проговорил Морис, не сразу положив трубку на рычаг.

Мирослава же проспала до вечера, потом сходила в кафе и заказала лёгкий ужин, после чего спустилась к морю и прошлась по набережной. Затем вернулась в номер, переоделась и в пять минут первого спустилась вниз.

За стойкой уже был другой портье.

Не спеша она отправилась на стоянку.

Освещённые фонарями все деревья казались одинаковыми, только пальмы и кипарисы выделялись из общей массы.

Возле стоянки она заметила одинокую фигуру и направилась к ней.

Парень тоже заметил её и устремился навстречу.

— Я думал, что вы уже не придёте, — вырвалось у него.

— А что, разве уже полпервого? — улыбнулась Мирослава.

— Вот-вот будет, — он облизал губы.

— Как вас зовут? — спросила Мирослава. — А то вы моё имя знаете, а я ваше нет.

— Меня зовут Виталий.

— Вам нравится ваша работа?

— В нашем городе с работой напряжёнка, так что, можно сказать, мне повезло. К тому же я учусь на заочном.

— И ваша будущая профессия?

— Гостиничный бизнес, — пожал он плечами.

— Ну, что ж, идёмте, — Мирослава кивнула на светящееся здание клуба.

По всей видимости, Виталий был частым гостем клуба, так как охранники поздоровались с ним за руку и с интересом осмотрели Мирославу с головы до ног.

Волгина подумала о том, что в клуб Виталий ходит всё время с разными женщинами. Мальчик он смазливый, а дамы на курорте не прочь развлечься.

Её предположения подтвердила и та уверенность, с которой он подвёл её к столику возле пальмы, и та скорость, с какой возле них оказался официант с меню.

— Вы принесите нам пару коктейлей, — сказала Мирослава, — а мы пока решим, что заказать.

Мирослава заметила, как официант подмигнул Виталию, и тот опустил голову, делая вид, что рассматривает меню, главным образом, чтобы скрыть проскользнувшую в уголке рта улыбку.

Как только официант, поставивший коктейли, отошёл от столика, Мирослава сунула под нос Виталику своё удостоверение.

Сначала он застыл в недоумении, а потом возмутился:

— Мы так не договаривались!

— Договоримся сейчас, — ласково улыбнулась ему Мирослава.

— Что вы имеете в виду? — скорее прошипел, чем прошептал он.

— Ты ответишь на ряд моих вопросов, а я оплачу ужин и пребывание в клубе, и мы расстанемся друзьями.

— А если нет?

— То врагами.

Взглянув на выражение её лица, он решил, что лучше выбрать первый вариант. И тяжело вздохнув, ответил:

— Ладно, ваша взяла, я согласен.

— Вот и умница. Заказывай.

— А вы точно заплатите?

— Точно, — усмехнулась она, заметив его бегающий взгляд.

Сначала Виталий решил: гулять, так гулять, но потом передумал, прикинув, что наглеть всё-таки не стоит, сделал заказ в пределах разумного.

Официант, скорее всего, находился где-то в зоне видимости, так как подлетел к их столику, как только Виталий махнул рукой.

— Я смотрю, вы здесь постоянный посетитель, — обронила Волгина.

— Бываю иногда, — неохотно отозвался Виталий.

— А, кстати, как ваша фамилия?

— Зачем вам моя фамилия? — насторожился парень.

— Для расширения кругозора, — проговорила Мирослава, не отводя взгляда от его лица.

— Усов, — нехотя произнёс Виталий.

— Вот и прекрасно. Теперь можно поговорить.

— Можно я сначала поем? — спросил он.

— Ешь, конечно, — разрешила она великодушно и сама принялась за крабовый салат.

— Вы впервые в нашем городе? — спросил Виталий, расправившись с закусками, первым и вторым.

Она кивнула улыбаясь.

— У нас много интересных мест, можно сходить посмотреть, — воодушевился он.

— Сэр, не правда ли, сегодня прекрасная погода?

— Что? — удивился Усов.

— Я говорю, что пора переходить к делу.

— А… Ну, спрашивайте.

— Меня интересует один из ваших бывших постояльцев. Некто Аркадий Семёнович Бессонов.

— Кто это? — непонимающе вытаращился Виталий.

— Саксофонист.

— А! — вспомнил Усов. — Это тот, который устроил у нас переполох?

— Переполох?

— Ну да! Ему стало плохо. Кажется, давление поднялось. Дружки его вызвали «Скорую».

— Какие дружки?

— Ну, тоже музыканты. В отличие от Бессонова, их я знаю хорошо.

— Почему?

— Потому что они у нас часто останавливаются, вернее, всякий раз, как приезжают на гастроли.

— А Бессонов?

— В первый раз.

— Где же он останавливался до этого?

— Понятия не имею, — повёл плечами Виталий.

— Вы сказали, что Бессонов устроил в вашей гостинице переполох, но назвать вызов «Скорой» переполохом трудно.

— Если бы «Скорая» один раз приезжала! А то трижды! Мы уже перепугались, как бы он прямо у нас ласты не склеил! Но бог миловал! Правда, чувствовал он себя настолько плохо, что встать с постели не смог, и утром его друзья наняли ему сиделку.

— Сиделку?!

— Ну да, чтобы сидела с ним и днём и ночью, следила, чтобы его состояние не ухудшилось.

— Вы проверяли документы у сиделки?

— А оно мне надо? — обиделся Виталий.

— Вы хотя бы можете её описать?

— Конечно, могу. Чернявая, глазастая…

— Что значит глазастая?

— Глаза большие, тёмные и точно фары!

— Жёлтые?