Мелодия для саксофона

– Надо думать, что, когда вы вернулись, уже никого не было?

– Да, видно, он догадался, за чем я пошла.

– Спасибо вам большое, – искренне поблагодарил участковый, – вы очень мне помогли.

– На здоровье, – с достоинством ответила старушка и, проводив участкового до двери, перекрестила его спину так, что он этого и не заметил.

Участковый между тем поднялся в квартиру, из которой пропал кот, и спросил, кастрированный ли он.

– Нет, – ответила, краснея, мать мальчика, плачущего о коте.

– Если он вернётся, то непременно кастрируйте его, – посоветовал он, – тогда бедолага и пропадать не будет.

И как в воду глядел, через неделю кот сам вернулся домой. Выглядел он похудевшим, шерсть на нём местами свисала клочьями, но вид кот имел весьма довольный.

– Рад за него, – буркнул Наполеонов.

– За кого? – изобразил непонимание на лице участковый.

– За кота этого!

– Вот только я совсем не уверен, что кот готов разделить вашу точку зрения, – рассмеялся участковый.

– Ну да, ну да, – сказал Наполеонов и распрощался.

Глава 3

Допрос Капитонова, как и следовало ожидать, ничего не дал.

Слесарь ссылался на плохую память, беготню и большое количество ремонтных работ.

Напрасно следователь увещевал его:

– Илья Александрович, подумайте получше, от вашего ответа, можно сказать без преувеличения, зависит ваша судьба.

Но упрямый слесарь стоял на своём:

– Ничего не помню!

– Так заходили вы или нет в подъезд, где проживают Бессоновы?!

– Может быть, и заходил, – бормотал слесарь.

– За какой такой надобностью?!

– Обмишулился, наверное.

– Почему же вы тогда испугались, когда вас увидели жильцы этого подъезда?

– Никого я не пугался! Просто вспомнил, что ошибся, и мне сюда не надо!

– И поэтому вместо того, чтобы спуститься вниз и выйти из подъезда, вы поднялись наверх?! – напирал следователь.

– Ничего такого я не помню!

– Зато свидетели помнят!

– Значит, я вспомнил, что ошибся, когда уже поднялся выше.

– А может быть, вы поднялись выше для того, чтобы войти в квартиру Бессоновых, убить Самсонову и забрать деньги? – вкрадчиво спросил следователь.

– Никого я не убивал! – Капитонов вскочил со стула.

– Сядьте! – рявкнул на него Наполеонов, и Илья Александрович послушно опустился на стул. – Я ни в чём таком не виноват, – пробормотал он.

– А в чём вы виноваты?

– Ни в чём.

– Может быть, вы и не имели намерения убивать Самсонову, а хотели её просто оглушить. Но не рассчитали силу удара, и женщина умерла.

– Я никого не убивал, клянусь вам!

– Ещё скажите, клянусь мамой!

– Я так никогда не скажу, – тихо, но твёрдо проговорил Капитонов.

– Это ещё почему? – заинтересовался следователь.

– Потому что я очень люблю свою маму, – почти прошептал Капитонов.

Наполеонов посмотрел на него подозрительно, но потом решил допустить, что Илья Александрович не лжёт. Ведь и сам следователь очень любил свою мать.

Так ничего и не добившись от Капитонова, следователь решил пока не задерживать мужчину и ограничиться взятием с него подписки о невыезде за черту города.

После разговора с Ильёй Александровичем Наполеонов поехал на похороны Самсоновой, которые потрясли его. Даже, вернее, потрясли не сами строгие и скромные похороны, а музыка, которая провожала Екатерину Терентьевну в последний путь.

Бессонова позвонила мужу вечером того же дня, когда была убита её мать, на следующий день прилетел не только зять Самсоновой, но и весь квартет, отказавшись от продолжения гастролей.

И на похоронах траурная музыка звучала в исполнении саксофона, контрабаса и ударных.

Было понятно, что четвёртый участник квартета не мог принять участие по той простой причине, что он был пианистом, а фортепиано на кладбище не доставить…

Но особенно у всех присутствующих пробегали мурашки по телу, когда звучало соло саксофониста. У некоторых даже текли слёзы.

Был ли толк от присутствия следователя на похоронах, Наполеонов сомневался.

Вернувшись в свой кабинет, он долго вспоминал играющего на саксофоне Аркадия Бессонова. Было видно, что сам он весь в звуках музыки. Удивил Наполеонова и внешний вид Аркадия, он выглядел буквально убитым горем и еле держался на ногах.

– Неужели так переживает? – недоумевал Наполеонов.

Позднее ему сказали, что за три дня до трагедии у Бессонова на гастролях случился гипертонический криз, и он всё это время отлёживался в гостиничном номере. А тут такая беда! Пришлось вставать и лететь домой.

– Не повезло бедняге, – посочувствовал Наполеонов и решил пока не задавать Бессонову никаких вопросов.

А вот откладывать надолго разговор с его женой Антониной Георгиевной следователь не стал.

Поэтому уже через два дня после похорон матери Бессонова сидела в кабинете следователя.

Наполеонов принёс ей свои соболезнования и проговорил:

– Антонина Георгиевна, мне совестно вас беспокоить, но у меня нет иного выхода. Ведь и вы, и я хотим, чтобы убийца вашей матери был найден и понёс наказание.

– Не оправдывайтесь, – сказала Антонина Георгиевна, – я всё понимаю, спрашивайте.

– Как чувствует себя ваш супруг?