Мелодия для саксофона

– Раньше жил на улице Кутузова в доме сто одиннадцать. Номер квартиры не помню, но точно на третьем этаже, потому что Инесса часто ему выговаривала, что живёт он на третьем этаже и учится на тройки.

– Значит, учился Дорин плохо?

– В школе неважно, – подтвердила Бессонова, – но вроде бы в училище, со слов моей дочери, дела его пошли на поправку.

– Почему же они расстались?

– Наверное, потому, что Инесса встретила Глеба, и настоящее большое чувство вытеснило первую любовь.

– А перед тем как расстаться с Дориным, она не объяснила ему, что полюбила другого?

– Объяснила…

– И как он отреагировал?

– Она не стала слушать, сразу отключила связь.

– То есть, если я правильно вас понял, ваша дочь дала отставку бывшему парню по телефону?

– Совершенно верно.

Наполеонов не одобрил поступок девушки, но вслух комментировать его не стал. Вместо этого спросил:

– Стычка вашей матери с Дориным произошла полгода назад?

– Или даже больше, я не помню.

– И после этого он не приходил?

– Нет, не приходил.

– А Инессе он звонил?

– Не знаю, дочка ничего об этом мне не говорила. А я не спрашивала.

– Почему?

– Посчитала неудобным.

– Дорин знал о деньгах?

– Сомневаюсь. Скорее всего, нет. Он ведь не общался с нашими соседями.

– Поговорить с женихом Инессы он тоже не пытался?

– Думаю, что нет. Впрочем, я даже уверена в этом. Уж о стычке между Дориным и Глебом она бы мне обязательно рассказала.

– А деньги на свадьбу копили только вы? Или родители Глеба тоже?

– Они тоже, да и Глеб неплохо зарабатывает.

«Ага, копили обе стороны, – подумал Наполеонов, – но те, видимо, не рассказывали о деньгах всему свету».

Он вздохнул и отпустил Антонину Георгиевну восвояси.

«Самое паршивое в этой истории с пропавшими деньгами, – думал Наполеонов, – что соседи могли рассказать об этом своим родным и знакомым, которые вовсе и не живут ни в одном подъезде с Бессоновыми, ни даже в одном доме».

В кабинет постучали.

– Войдите.

Дверь приоткрылась, и вошёл старший лейтенант Аветик Григорян.

– Александр Романович, – сказал он, – у нас тут новые свидетели появились.

– Какие свидетели? Почему я о них до сих пор ничего не знаю?

Глаза Аветика, напоминающие цветом чернослив, загадочно сверкнули:

– Так никто не знал. А сегодня я пошёл поговорить с Иваном Бобылёвым.

– С Бобылёвым? – начал припоминать Наполеонов.

– Ну, у него ещё собаку зовут Емельяном!

– Ах, да! И что Бобылёв? Видел кого-то?

– Сам он никого не видел. Но сказал, что в тот день мальчишки на площадке, что напротив дома, играли в бадминтон. Я и подумал, что они могли что-то видеть.

– Ты их всех опросил?

– Вроде да…

– И что они сказали?

– Сказали, что были заняты игрой и не смотрели на двери подъезда, так что не знают, кто туда входил, кто выходил.

– Значит, пусто?

– Не совсем. Слесаря заметили трое, двое видели разносчика пиццы, один – почтальона, ещё двоим показалось, что входил туда мужчина, кто это, они не знают, и одна женщина.

– Тоже неизвестная?

– Типа того.

– Придётся пока отработать почтальона и разносчика пиццы. Ты узнал, к кому они приходили?

– Пиццу приносили в двенадцатую квартиру, а почтальон приходил ни к кому.

– Как это?

– Видимо, просто разбросал по ящикам почту или рекламу.

– Надо узнать в почтовом отделении, кто и зачем.

– Узнаем, – флегматично согласился Аветик.

Наполеонов понимал, что молодого оперативника не слишком вдохновляет посещение почтового отделения и пиццерии. Но выбирать в их работе не приходится.

Всю подноготную Михаила Тимофеевича Галушкина он поручил разузнать Ринату Ахметову, и тот пообещал заняться этим завтра с утра.

Сам же Наполеонов решил встретиться с Инессой Бессоновой и, не откладывая, позвонил ей по телефону. Но Инесса попросила его перенести встречу на завтра, так как сегодня мама задержится на работе, и ей нужно успеть приготовить еду для всей семьи и посидеть с больным отцом.

– Разве Аркадию Семёновичу не стало лучше?

– Увы, после похорон бабушки он опять свалился, – вздохнула девушка.

– Ну, что ж, до завтра.

– Приходите, пожалуйста, к университету, я спущусь после занятий, и мы поговорим.

Глава 4

Лимонный свет октябрьского рассвета лился сквозь ветви ещё не только не сбросивших листву, но и не пожелтевших пирамидальных китайских тополей. И если бы не эта бледная лимонность, перешедшая в серебро, можно было бы подумать, что в наших краях задержалось лето. Но, увы…

Оперуполномоченный Аветик Григорян очень любил лето, но и не особо расстраивался, если на улице было другое время года. Тем более что рутинной работы каждый день было так много, что времени на переживания практически не оставалось. А то, что оставалось, он в основном тратил на своё хобби – разгадывания кроссвордов.

Вот и сегодня сразу после завтрака, набросив ветровку, Аветик поспешил в почтовое отделение, благо оно открывалось рано.

Заведующая отделением внимательно выслушала его, посмотрела график и пригласила к себе полную пожилую женщину с круглым лицом и очками на носу.

– Людмила Ивановна, вот молодой человек из полиции интересуется…