Мелодия дождя

Пошли варить кофе вдвоём, чтобы выпить сразу, пока никому не взбрело в голову попросить поделиться. Кружки с кусочками сахара держали наготове. Запах умопомрачительный. Вот-вот напиток закипит.

Слюна на пол капает от предвкушения.

В кухне полно девчонок. Одна первокурсница нечаянно засовывает руку в кипящую кастрюлю. Лёнька, как обычно, бежит спасать пострадавшую. Такая натура, привитый родителями альтруизм.

Алина ревниво смотрит на его действия.

Девочка симпатичная. Кофе тем временем убегает. В прямом и переносном смысле. Совсем.

Опорожненная досуха турка сиротливо покоится  рядом с конфоркой, на которой уже стоит чей-то  чайник. Пришлось пить воду из-под крана. Ничего не поделаешь – так устроен студенческий мир.

Иногда ребята так устают, что забывают, на кого учатся. А уж когда приходится ко всему этому хаосу добавлять необходимость зарабатывать параллельно обучению, да к тому же по ночам,  миксер, перемешивающий в  голове мысли  набирает такие обороты, что возможность сосредоточиться исчезает начисто.

От перегрузки спасает только молодость. Да ещё сознание, что стараешься не для себя, для любимой.

Лёнька не ропщет на судьбу-злодейку. Даже когда разгружали и укладывали неподъёмный деревянный брус и тяжеленные мешки с цементом, мысленно он разговаривал с Алиной. На его застывшем от напряжения лице блуждала счастливая улыбка.

Окружающие принимали её за признак недалёкого ума, потому старались незаметно нагрузить сверх меры. Усталость и усердие сказывались днём, когда невозможно было уловить смысл сказанного лектором, а сон неожиданно уносил в непроглядную тьму, целиком отключая сознание.

Несмотря на это, Лёнька умудрялся не зарываться в ворох задолженностей по учёбе, вовремя сдавал зачёты, чего не удавалось Алине. Похоже, его влюблённый мозг питался восторгами и восхищением, вырабатывая энергию в количестве, которого хватало на всё, включая саму любовь.

Время на свою милую девочку он находил всегда, самозабвенно одаривал её эмоциями страсти. При Алине он выглядел так, словно вёл не особенно обременённую непосильными занятиями беззаботную студенческую жизнь.

Любимым их совместным занятием стали полемики по любому поводу, которых находилось множество.

Сегодня они сидели в комнате у Алины одни, предварительно съев приготовленный девочкой суп из сосисок, купленных Лёнькой, с удовольствием соревнуясь в острословии.

Сытные ужины случались не часто, возможность остаться наедине и того реже. Настроение у влюблённых добродушно-ликующее. Разговор вдруг коснулся внешней привлекательности девушек.

– Красивая женщина – серьёзная опасность для окружающих. В древности от них избавлялись при помощи костра, –  говорил, улыбаясь, юноша. –  Если судьи были против нерачительного употребления красавицы, по причине своей меркантильности (не пропадать же добру даром), правда, случалось это очень редко, девушку оставляли в живых… Но потом, всё равно сжигали.

– Какой же ты, Лёнька, пошляк. Всё к одному и тому же сводишь.

– Просто я однолюб. Для меня ты самая-самая, причём единственная. По этой причине боюсь и не хочу потерять. Терпеть не могу напрасных усилий. Приручаешь, стараешься, потом, бац – вторая смена. Всё должно быть рационально. Очень удобно, когда каждая вещь на своём месте. Попытаешься разлюбить – сожгу. И себя заодно. Так и знай.

– Вещь, значит? Стул. Деревянный. Конспиратор, а сам про любовь втирал. Главное, чтобы у него спинка удобная была и ножки правильно разведены?

– Ножки, да, сама понимаешь. Это основное условие. Неправильно разведённые и зафиксированные ножки приводят к преждевременному разводу. Тебе это нужно?

– Не заговаривай зубы. У меня создаётся впечатление, что ты не меня любишь, а то, что цветёт между ног.

– Твоя ошибка в том, что отрицаешь логику. Первое не исключает, а дополняет второе. Не нужно ловить меня на оттенках речи. Судить нужно не по словам, а по делам. Разве непонятно, что я прикалываюсь? Представь себе, что я стал зануда и бука. Пилю тебя, пилю. Всё меня раздражает, бесит, ревность там и прочее.

– Я бы сразу дала от ворот поворот.

– Вот. Это я и хотел услышать. Не бросаешь, значит любишь. Пожалуй, сжигать  тебя пока не стану. Помилую. Такая корова нужна самому. Можно, кое-что попросить?

– Валяй, издевайся. Но ещё чего-нибудь сморозишь, пеняй на себя.

– Пеняю. Разрешите посмотреть, милая дама, одну деталь, о которой вы только что упомянули.

– Я много о чём говорила. Какую именно?

– Вы сказали, что у вас что-то расцвело. Между ног. Разрешите взглянуть. Я, как биолог, очень интересуюсь этим вопросом, исключительно для познания истины.

– Так и знала. Ничего другого от тебя невозможно ожидать.

– Есть у меня такой недостаток. Каюсь. Это от молодости. Говорят, что любовного энтузиазма и пыла хватает в среднем на три года, потом мы становимся скучными и унылыми. Как все. Если не научимся относиться к жизни с юмором.

– Неужели все мужчины такие? Вам ещё что-нибудь бывает интересно?

– Как же. Я, например, грудь твою обожаю. И попку тоже. А ещё…

– Надо же, целый список, это можно в письменном виде изложить. А душу, например?