Мелодия Миэры

Доктор Дагомар направлялся в женскую часть закрытого отделения. Дам, которых приходилось держать некоторое время взаперти, было обычно втрое меньше, чем мужчин.

Доктор Дэм повернул ключ в замке двери между мужским и женским отделением и оказался «у девочек». Взглянул по сторонам и направился к ординаторской. Навстречу метнулись две обитательницы отделения, одна повисла на руке и что-то защебетала, а вторая остановилась рядом и начала совершать угрожающие движения руками перед своим лицом.

С «девочками» следовало быть более мягким, чем с «мальчиками», поджидавшими его по ту сторону двери. В «мальчиках» нужно активировать стремление уложиться в существующую структуру. В какой-то мере это часто удавалось даже с уже сильно измененными болезнью пациентами.

«Девочкам» же можно только понравиться. Существующий в отделении уклад, да и вообще какой-либо порядок не существовал для них сам по себе. Они соглашались сделать что-то только потому, что испытывали симпатию к доктору или медсестре.

«Женщина ближе к Хаосу, она может слышать его напрямую. А мужчина сильнее отдален от Хаоса, по сравнению с ней, в силу более жестко внедренной в него структуры. Зато он эффективнее форматирует Хаос, с помощью этой самой структурности. В некоторых доступных ему точках… Но хуже переключается с одной на другую», – философствовал сам с собой Дэм, бормоча что-то успокоительное окружившим его пациенткам.

«Нужно будет провести с ними дополнительное групповое занятие. Развлечь их немного», – решил он и попросил медсестру выделить для этого время в расписании отделения.

Возвращаясь домой, он думал, что стоит обсудить с Эрменбертой свои взгляды на подключение к Хаосу мужчин и женщин. К Священному Хаосу, как уточнил бы брат Александер. Мимма недавно выясняла у них нечто подобное, решая, как правильнее написать одну из своих программ.

«Четверть», фобии, лошади

Автобус бодро ехал по дороге, когда-то давно прорубленной через непроходимую тайгу. Сейчас же новый асфальт, проложенный между вековых сосен, являл собой иллюстрацию внедрения человека в лесное царство. Эрика наполнялась спокойствием и предвкушением новых впечатлений.

На конечной остановке их уже ждал Вениамин. Высоченный, худой парень с бородкой, студенческий друг Эрнеста. Жизнь в городе у него не сложилась, и он с женой и ребенком уехал в дальний лесной поселок. Многие дома здесь стояли заброшенные, и новым людям были рады.

Веня виртуозно рулил по петляющей горной дороге, попутно занимая их.

– Эрни, как я рад, что вы все-таки доехали до нашей глуши. Я в том году приобрел аппарат для изготовления веселящих напитков. С утра перелил очередной эксперимент в бутылку. Сейчас приедем, и снимешь пробу.

– Веня, – сказала Эрика бдительно. – Нам же завтра в поход.

– Не боись, Эридочка. Бутылка – всего лишь «Четверть», – подмигнул Веня.

«Четверть чего, литра?» – хотела спросить Эрика, но взгляд скользнул за окошко, и открывшаяся горная панорама заняла все ее мысли.

Жена Вени, Ирина, вытирая руки о фартук, встречала их на крыльце.

– Веня, что так долго? Проходите скорее к столу, все остывает.

Эрика с Эрни уплетали сочные беляши.

– Вот она – «Четверть», – Веня водрузил на стол огромную, полуметровую прозрачную бутыль, на две трети заполненную мутноватой жидкостью.

Эрика даже охнула.

– Четверть чего это?

– Ведра. В нем двенадцать литров. Эта бутыль объемом три литра – «Четверть». Большая, думаешь? – Веня хихикнул. – Бывают еще больше. Четыре с половиной литра – «Иеровоам», шесть литров – «Мафусаил», и дальше тоже сплошь библейские имена. Вообще-то, в первоисточнике речь шла о шампанском у французов, но и нам тут сгодится!

Эрика не любила крепкие напитки, а Эрни с Веней взялись за дегустацию. Ну, пусть отвлечется от своего крокодила.

Эрика выспалась в автобусе и чувствовала себя бодро. Она выглянула из дома. В конце двора паслись куры, группой гуляли индоутки с вытянутыми шеями. Парники, грядки, плодовые деревья и кустарники.

Поглазев на гуляющую живность, Эрика вернулась в дом и обнаружила, что Эрни переусердствовал с «Четвертью», а может, просто устал. Во всяком случае, вид у него был сонный. Веня предложил ему пойти отдыхать, и Эрни, покачиваясь, отправился за другом. Им с Эрикой предлагалось ночевать в комнате дочери хозяев, как раз уехавшей в какой-то летний лагерь.

Когда Эрика помогала Ирине мыть посуду, из глубины дома раздался крик:

– Аа! Убивают!

Все прибежали в детскую. Заспанный Эрнест лежал с вытаращенными глазами и показывал пальцем наверх.

– Что случилось? – недоумевала Эрика.

Она проследила за направлением пальца. К ковру на стене были прикреплены многочисленные мягкие игрушки. Все бы ничего, но это были змеи, крокодилы, вараны. Целая коллекция. Оказывается, девочка намеревалась стать герпетологом.

Сообразив, что зверьки прикреплены к ковру, Эрни облегченно вздохнул. Веня, смеясь, отколол игрушки и сложил под стол.

– Мне приснилось, что за мной пришел большой дракон, – пожаловался Эрни, когда они остались вдвоем. – Весь в отвратительных пятнах. Открываю глаза, а тут эти висят!