Мелодия на два голоса [сборник]

В ресторане кормили шикарно. Подавали цыплят, каких мне и в Москве не приходилось пробовать. Их привозили живыми из совхоза. Цыплята истекали свежим соком и таяли во рту. Стоили они всего рубль двадцать порция. Один раз мы съели по три порции сразу. По три цыпленка. И выпили две бутылки "Цинандали", холодного как лед. В этот вечер к Люде привязался странный тип в кожаном пиджаке. Она не пошла, потому что у нее пальцы были в цыпленке. Он пригласил ее второй и третий раз, и она пошла. После танца тип сел к нам за стол без приглашения. Он вроде и не очень пьяный был. Но очень дурной. Я ему налил стакан вина. Он выпил, назвался Анатолием из Караганды и сообщил, что всю жизнь мечтал встретить такую девушку, как Люда. Он это так, между прочим сообщил и сразу начал рассказывать о себе. Со мной это не первый случай, когда подсаживался незнакомый человек и начинал исповедоваться. Но одно дело, если ты один или с корешем, а совсем другое, если ты с девушкой. Пиджак этот рассказывал про себя, что он убийца и вор. Сказал, ему грозит электрический стул, если его обнаружат. Но это незнакомец тоже рассказал между прочим. Главное в его жизни, сказал он, это любовь к людям. Особенно к девушкам, похожим на Люду. Люда хохотала, пьяная от вина и южного вечера. Ей нравилось разговаривать и танцевать с таким необыкновенным человеком. А я уже подумывал, не врезать ли необнаруженному убийце по кумполу бутылкой "Цинандали". Но тут Пиджак рассмеялся и все переиначил. Сказал, что шутит. На самом деле он актер карагандинского театра и готовит роль для какой-то пьесы, где будет играть перевертыша. Я заметил, что, на мой взгляд, ему нечего и играть, а надо просто оставаться на сцене самим собой, и все будет отлично. Анатолий возразил, что насчет Люды он не врал. Он действительно влюбился и говорит об этом без чувства ложного стыда. Сказал, что понимает безнадежность своей любви, и все-таки счастлив встретить в Николаевке девушку своей мечты. Он пригласил Люду танцевать, и она опять пошла. Я наблюдал, как она изгибается в танце, как откидывает волосы и открывает в улыбке сияющие влажные зубы. Убийца-актер галантно обнимал ее за талию, не тискал, не хамил. Мне не к чему было придраться. Но все же я сказал ему пару теплых слов, когда Людмила слиняла в туалет. Спросил его: "Чего ты, собственно, привязался к нам, Толик? Тебя разве приглашали?" Он заверил, что не думает ни о чем таком и очень благодарен нам за чудесный вечер. Ох, не люблю я такую породу. Скользкий это был тип. Его вроде и бить не за что, а хочется.

Когда это желание стало во мне невыносимым, я позвал Люду домой. Она послушно поднялась, и мы отчалили. Она с ним попрощалась так, как будто собиралась встречаться ежедневно. Я ей сказал об этом еще по дороге. Мы начали цапаться еще по дороге домой, когда шли через поле. Но настоящий скандал разгорелся дома. Я спросил ядовито:

— Что, Людочка, никак, он тебе приглянулся?

— Приглянулся. Интересный и несчастный человек.

— Ах вот как — несчастный. В кожаном пиджаке — и несчастный. Так ты бы его пожалела. Чего же ты растерялась? Пожалела бы!

— Не смей разговаривать со мной в таком тоне!

— Тебе мой тон не нравится! А мне не нравится, что ты вешаешься на шею каждому встречному. Ты ведешь себя как шлюха. Что ты о себе возомнила, Людка? Ты кто такая?

— Замолчи!

Но я уже разошелся. У меня был визгливый голос. Никогда прежде не разговаривал таким голосом. Я визжал как недорезанный. Наверное, на весь дом было слышно. Наверное, Марина от радости икала. Я обвинял подругу во всех смертных грехах, обзывал ее по-всякому. Постепенно и она перешла на крик. Посерела от моих оскорблений и металась от печки к кровати, как загнанный зверек.

— Никто не будет на мне ездить и мне приказывать! — вопила она. — Хватит! Ни ты, ни кто другой. И уж во всяком случае не ты! Ты мне не муж. Ты грубый и злобный человек. Хорошо, что я это вовремя поняла.

Минут пятнадцать мы оскорбляли друг друга и здорово с непривычки утомились. Под завязку я спросил:

— Значит, ты собираешься с ним спать?

И Люда ответила уже спокойно:

— Не беспокойся, случая не упущу!