Мелодия на два голоса [сборник]

Бывает, часа по два подряд грозит. Он большой выдумщик. Каждый раз у него новые угрозы. Последний раз грозил меня рыбам скормить в океане, но сказал, что не сделает этого, потому что рыб жалко. Океан и без того нефтью и отходами испоганили, дельфинам и другим разумным тварям дышать нечем. Мать он постоянно пугает, что заведет новую семью на стороне. Один раз даже фотографию какой-то толстухи показал: вроде бы это новая кандидатура. Мать делает вид, будто от угроз впадает в панику. Чтобы сделать ему приятное. Уж она-то не хуже меня знает, что отец — самое безобидное создание на свете. Но психика его не в порядке. Поэтому он и к инженерной деятельности не вернулся. А мать — что мать! Всю жизнь при нем, несуразном, проколготилась, всю жизнь его спасала, оттого и постарела прежде времени. У нее почки болят и ревматизм. Она на инвалидности. Отец называет ее симулянткой и грозит вскоре вывести на чистую воду при всем трудовом народе. Так и живем. Они, если все тихо, и мы сидим у телека, смотрят не на экран, а на меня. Я морщусь, а они пялятся, и глаза у обоих чистые и прозрачные, точно молятся. Куда я от них завербуюсь?

Хотел бы уехать из Москвы, сбежать, исчезнуть, но ведь верно кто-то сказал: от себя не сбежишь.

Люда Ступкова работала медсестрой в поликлинике. Она сейчас там не работает, а когда я с ней познакомился, она там работала. Сейчас она нянечка в детском саду. Впрочем, не знаю. Может, и оттуда слиняла. Пока мы с ней крутились, она три места поменяла — шило на мыло.

Мы с ней познакомились на просмотре нового зарубежного фильма "Чудовище". С Бельмондо в главной роли. У нас с Сашкой билетов не было, а у нее с подругой были. Это мы знаем, как у девушек бывают лишние билеты. Это уж такие особенные девушки с лишними билетами. Они стоят в сторонке и кому попало лишние билеты не продадут. Нам с Сашкой сразу продали. Ничего удивительного в этом нет. Мы с Сашкой парни видные, тертые калачи насчет не промахнуться. На мне в тот раз голландский плащ был с капюшоном, а Саня вдобавок малость поддатый. Он, если в меру примет, то становится неудержимый, как танк. В паре мы с ним особенно хорошо смотримся: Саня говорун, шутник, рубаха-парень, и я при нем в роли застенчивого, но себе на уме молчуна, который в случае чего не растеряется в сложных обстоятельствах жизни. Всю молодость с ним бок о бок. Приключений — тыщи. И все увлекательные. Однажды даже… э, что теперь толку вспоминать…

Саня обратился к девушкам с вопросом:

— Вы не знаете, девушки, где тут поблизости пруд?

— Нет.

— Жаль! Мой друг обязательно решил утопиться, если мы не попадем на этот фильм.

Девушки переглянулись с пониманием, и та, которая позже оказалась Ниной, ответила:

— Пусть не спешит ваш друг. Вот у нас случайно два лишних билета. Подруги не пришли.

Саня сделал такое лицо, точно его ударили током.

— О, это чудо! Будь благословенны ваши подруги, как говорили в Древней Греции, а нынче говорят в Мытищах.

Мы повели новых знакомых в буфет и угостили их пирожными. Мне Люда не очень понравилась, Нина — больше. Мне не понравилось, как Люда ела пирожное, а потом вытирала рот платком. Она так это делала, как будто была одна. Достала зеркальце и аккуратно подправила разъехавшуюся помаду. Делала вид, что ей все эти пирожные и все эти мальчики до фени. Я знаю эту повадку. Такие девушки, которым "все до фени", ой как точно взвешивают каждый свой шаг. Бог им судья. Нина совсем другая — простушка-хохотушка, без претензий и тайн. Сразу начала точно невзначай на руке виснуть то у меня, то у Сани. И что ни скажи, все ей в радость. Сане она тоже приглянулась, и поэтому в зале я оказался рядом с Людой, с ней рядом Нина, а уж там и Саня, неунывающий и бодрый. Ну, делать нечего, стали смотреть фильм. Я уж, как водится, ручку Людину взял, но так это, понарошке, лишь бы не обидеть. Все же благодаря им в кино попали. Люда на мои пожатия не отвечает вовсе, и рука у нее расслабленная и мягкая. Меня интерес разобрал. Раз! — и руку ей на колено уронил. Она мою руку сняла, отодвинулась, сказала:

— Не мешай, пожалуйста, кино смотреть!

Вот первое, что меня в ней удивило, как она кино смотрела. Ничто вокруг ее не задевало. Ни мои заигрывания, ни шум — сидит, носик вперед, вытянулась и с экрана глаз не сводит. И ни разу, кажется, не засмеялась. Хотя я, в том месте, где Бельмондо в больнице лежит, от смеха аж закашлялся. Наверное, чувства юмора нет. Вообще-то у женщин чувство юмора редкое явление, как правило, они под других подстраиваются. Все хохочут — и женщина хохочет, иная так приноровится, что первая начинает хохотать. У меня была одна знакомая… ну, ладно.

Кончилось кино, разбились мы на пары, гуляем. Сашка с Ниной в обнимку, мы с Людой чинно следом. Я молчу, и она молчит. Долго молчали. Сашка с Ниной, не попрощавшись, скрылись. Я сказал, зевнув для форсу:

— Ну что, пора подаваться до дому до хаты. Тебя проводить?

Думал: я ей не глянулся и она мне, чего тут тары-бары разводить, но из вежливости предложил проводить.