Мелодия все звучит

Ничего не ответив, Лейн прошла в свой кабинет, села за стол и прижала пальцы к вискам. «Я не могу думать ясно, — призналась она себе. — Мне действительно понравилось ужинать с ним. Мы вернулись в половине одиннадцатого, но Кэти еще не спала. Заслышав наши голоса, она прибежала, чтобы удостовериться, что Эрик не забудет о печенье, которое она испекла для него. Она хочет быть как все дети. Она хочет, чтобы у нее был отец. О да, конечно, у многих ее подруг отцы в разводе, но это не то же самое, что смотреть на фотографию папы и только слушать рассказы о нем. Сколько времени пройдет, прежде чем моя мать и Дуайт увидят фото, на котором я запечатлена с Эриком Беннетом? Дуайт каждое утро просматривает целую кипу газет со всей страны и еще «Лондон таймс». Он уж точно не пропустит эту фотографию, а если и пропустит, кто-нибудь укажет ему на нее. Что мне делать? Или я верю, что Эрик невиновен, или не верю. А я верю… Но если я время от времени буду ужинать с Эриком, как мне защитить Кэти?»

Лейн вспомнила мгновение, когда Беннет-младший коснулся ее руки — мимолетный прощальный поцелуй, который она все еще чувствовала на своих губах. «Давайте посмотрим правде в лицо, — размышляла женщина. — Если искра, вспыхнувшая между нами, разгорится по-настоящему, хочу ли я, чтобы репутация Эрика, сложившаяся в глазах общественности, затронула меня и Кэти? Но если я верю в невиновность Эрика — а я верю в нее всем сердцем, — то не будет ли трусостью гадать, хочу ли я жить в такой обстановке? Может быть, вскоре я найду ответ на этот вопрос, но сейчас у меня ответов нет».

Нужно было сделать еще одно дело. Она набрала номер антикварного магазина своей матери.

Мрачное «привет, Лейн» сразу же дало ей понять, что Элис и Дуайт видели фотографию.

— Послушай, мам… — начала было Лейн, но мать перебила ее.

— Тебе не нужно убеждать меня. Надеюсь, ты знаешь, что твой отец считал верной формулировку «невиновен, пока не доказано обратное», и я тоже так считаю. Если Эрик Беннет не имеет отношения к преступлению своего отца, он такая же невинная жертва, как те бедняги, которые потеряли так много денег.

— Спасибо, мама. Я не знала, каких слов от тебя ждать. Можно спросить, а как отнесся к этому Дуайт?

— Лейн, мой муж никогда не пытался повлиять на меня и внушить мне свою убежденность в том, что Эрик Беннет причастен к мошенничеству своего отца.

— А что он сказал про фотографию? — осведомилась Лейн.

— Он сказал, что всегда знал о твоем враждебном настрое по отношению к нему и это его огорчало. А потом… я в точности перескажу его слова: «Отец Лейн должен в гробу перевернуться при мысли о том, что его дочь встречается с этой грязной свиньей».

32

Элинор Беккер отчаянно пыталась последовать совету доктора Шона Каннингема и вспомнить какой-нибудь случай в офисе Паркера Беннета, который показался бы ей необычным.

«Ничего, — думала женщина, — абсолютно ничего». Она знала, что у нее довольно неплохая память, к тому же попросила Фрэнка поговорить с ней о том, что они обсуждали за эти годы. Конечно же, по вечерам Элинор болтала с ним о людях, приходивших в офис. Может быть, это поможет отыскать что-нибудь существенное?

Давным-давно произошло что-то, показавшееся ей странным, но почему она никак не может вспомнить об этом?

Состояние Фрэнка ухудшилось. Уровень сахара в его крови временами достигал тревожного уровня. «Если он будет волноваться за меня, это его убьет, — думала Элинор. — Но что я могу с этим поделать?»

Прошло уже пятнадцать лет с тех пор, как Паркер Беннет, один из ведущих фондовых менеджеров в фирме, где они оба работали, сказал Элинор, что хочет пригласить ее на обед. «Не в одно из тех мест, где я обычно бываю, — добавил он, кивнув в знак того, что разговор конфиденциальный. — У меня к вам есть деловое предложение».

Она сразу же поняла, что он имеет в виду. В офисе предполагали, что рано или поздно Беннет откроет собственный бизнес. Большинство крупных специалистов по инвестициям так и делали. Кое-кто из них заработал кучу денег, а кто-то открыл свой хеджевый фонд, сделал неверную ставку и потерял все до цента.

Элинор вспомнила одного из менеджеров, который ушел из их фирмы, сделал большие деньги, а потом лишился почти всего, потому что неверно оценил тенденции в нефтеторговле. У деятелей стокового рынка ходила шутка, что жена этого менеджера была в ярости. Он пообещал ей, что отложит сто миллионов долларов на случай каких-нибудь резких изменений на фондовом рынке, но не сделал этого, и все, что у них осталось, — это дом за десять миллионов долларов.

Сто миллионов долларов в качестве заначки на всякий случай… По какой-то причине эта история крутилась в памяти Элинор.

На обед они с Паркером Беннетом пошли в «Нириз» на 57-й улице. На самом деле Элинор бывала там и раньше, не меньше полудюжины раз. Никогда не знаешь, кого встретишь здесь вечером: крупного чиновника, конгрессмена, важного дельца или кого-нибудь еще. Но во время обеда там было тихо.