Мелодия жизни

В скором времени наставник познакомил Эмили со Скоттом – тридцатилетним пианистом, красивым собой, с короткими черными волосами и аккуратной бородкой. На жизнь он зарабатывал тем, что играл на званых вечерах и в музыкальных ресторанах, причем не классику, а композиции собственного сочинения. Игра перед ним не обошлась без нервозности: порой Эмили не попадала в такт, где-то торопилась, где-то запаздывала. Но, все же найдя силы взять себя в руки, она исполнила последнюю композицию идеально, без малейших ошибок. Скотт был поражен, хоть и не упустил из внимания сбитое начало. Он предложил играть дуэтом, иногда – квартетом, куда, помимо него, будут входить его хорошие друзья. Но с условием, что Эмили будет серьезно относиться к репетициям. Она честно призналась, что воспитывает малолетнюю дочь, и потому не может много времени посвящать музыке, на что тот в ответ показал расписание, спросив, сможет ли она ему следовать. Не скрывая удивления, Эмили обнаружила, что три репетиции в неделю в первой половине дня и две игры по вечерам в пятницу и субботу идеально ей подходят. Да, это означало, что в эти дни Оливию придется на кого-либо оставлять, но это малая жертва. Эмили с радостью согласилась.

Через пару месяцев после начала работы со Скоттом, Эмили накопила достаточную сумму для покупки подержанного, но в хорошем состоянии автомобиля. Достойные деньги, получаемые с концертов, заставили задуматься о съеме квартире в городе для более легких поездок в детский сад и на репетиции. В уме доносился нравоучительный тон мамы, которая говорила, что хватит сидеть на шее у доброго человека. Когда она поделилась этим с Марком, выражение его лица приняло болезненный оттенок.

– Ты знаешь, насильно я держать вас не буду…

Он сильно привязался к ним. Как к Эмили, так и к Оливии. Когда он возился с малышкой, его лицо будто молодело. Марк отвык от одиночества и, гастролируя по стране, всегда знал, что, а главное – кто ждет его дома, напоминая о давних счастливых временах. Когда Оливия назвала его «дедушкой», у него на лице появилось настолько забавное выражение, что Эмили не удержалась от смеха.

Эмили не хотела лишать человека, столько для нее сделавшего, этих мгновений, вновь обрекая его на одиночество. Да и ей самой не хотелось покидать этот дом. И потому она продолжала жить там вместе с дочкой на протяжении уже шести лет.

Эмили закрыла за последним гостем дверь и вернулась в гостиную, Марк мирно общался с ее родителями. Не успела она присесть на диван, как услышала звуки быстро приближающихся шагов маленьких ножек.

– Мама. – Ливи подбежала и обвила ее руками. Она уже успела переодеться в ночную пижаму.

Эмили притянула малышку к себе.

– Ну как? Тебе все понравилось?

– Да! Все было тааак здорово! Сэм постоянно так смешно падал на батуте!.. – Оливия начала перечислять все события за день.

– Я рада, Ливи, очень рада, – устало протянула Эмили, невольно зевнув. Раз дочка довольна, то и она сама довольна тем, как прошел этот день.

– Мам? – спросила Оливия, чмокнув маму в щеку. – Ты сыграешь сегодня?

От заданного вопроса по телу пробежала новая волна усталости – намного сильней предыдущей. Но это была их традиция, которая, не всегда соблюдалась в связи с концертами в городе, что заканчивались достаточно поздно. В таких случаях Оливия оставалась у Джессики, пока не приедет Эмили, чтобы забрать и перенести ее, сонную, домой, в собственную постель. Но сегодня она здесь, у дочки день рождения – отказывать никак нельзя!

– Конечно, – тепло улыбнулась Эмили.

– Хочешь, сыграем вместе? – предложил Марк.

Дом заполнился звуками музыки. Марк сидел за фортепиано, рядом расположилась Эмили. Композиция была медленной, воздушной, и приносила с собой ароматы летнего поля в солнечный, но не жаркий день. Идеальное завершение вечера. Эмили чувствовала разницу в игре Марка и игре Скотта. Если первый, в какой-то степени, консерватор, то второй – исследователь, предпочитающий всегда находиться в поисках нового, неведомого прежде звучания. Привыкнув к темпу одного, сложно подстроиться под другого. Марк это, несомненно, понимал, потому подстраивался сам, давая вести ей.

Закончив, Эмили по привычке приподнялась, и Марк, подыгрывая ей и здесь, встал тоже. Они коротко поклонились под аплодисменты трех человек.

Пришло время готовиться ко сну. Когда прилетали родители, Эмили перебиралась в спальню Оливии. Марк, как и всегда, скрылся в своей. Умывшись и проконтролировав дочку, чтобы та тщательно почистила зубы, Эмили легла в кровать, и спустя мгновение к ней присоединилась Ливи. Кровать хоть и рассчитана на одного человека, но места хватало сполна. Под одеялом Эмили почувствовала обхват миниатюрных ручек и тесное прижимание тела дочери. И вот – маленькая голова уже вынырнула, и даже в темноте сияющие небесами глаза счастливо смотрели на нее.

– Я люблю тебя, – произнесла Оливия.

– И я тебя, милая. – В подтверждение своих слов Эмили чмокнула дочку в нос, отчего та забавно зажмурилась.

– Щекотно! – Она не намеривалась оставаться в долгу и ответила тем же действием.

Эмили крепко обняла Ливи.