Мельранский резонанс

– Я понял. Мы прошерстили ваше досье и рассудили также, – пояснил свою реакцию глава сыщиков. – Тогда другой вопрос. Чего от вас могу хотеть, Врастгард?

Эйми и Лас обернулись ко мне одновременно, я сглотнул и похолодел. Черт! Конечно же! Только очень влиятельные, знатные врачи имели доступ к информации про индиго. По крайней мере, про тех, кого успели «сосчитать» шустрые медицинские службы Мельрании и Союза. И даже среди этих врачей, с особым уровнем доступа, далеко не всем удалось бы проникнуть в «секретные файлы». Туда, где хранились подробные сведения о наших индивидуальных способностях. Кто чем владеет, кто что умеет и чем может воспользоваться.

Все сходилось. Руководство центра, похищенная индиго, затертые «в ноль» следы. Ее ведь и украли-то сразу после нашей прогулки, поцелуя у дверей медицинского здания! Конечно же! Кому-то срочно понадобился мой плазменный дар! И этот кто-то имеет мизерный, крохотный доступ к суперсекретной информации о таких, как я. Он даже не смог выяснить, что совсем недавно я оживил русалку, и еще год ни на что не способен. Впрочем, как и Дар. Черт! Это все очень усложняет.

Под перекрестными взглядами Эймердины, Ласа и Фейрани я встал и прошелся по кабинету. Попытался перевести эмоции в движение, хоть немного загасить пожар внутри, но легче не стало. Разве что каменные мышцы слегка расслабились, и спину перестало сводить судорогой напряжения.

– Кому-то позарез нужны мои способности полуиндиго. И этот кто-то очень болен. Или очень болен кто-то из его близких, родных, любимых, – озвучил я то, о чем думали все в кабинете.

– Такая версия и нас посещала, – спокойный голос Фейрани почему-то резанул по ушам.

Ураган индиговских эмоций превратил мою ауру в энергетический костер, и поймать реакцию главы сыщиков не получалось совершенно. Фейрани дал мне несколько минут, чтобы прийти в себя и закончил:

– Таким образом, мы ищем кого-то очень знатного, с отличными связями. Но настолько положительного или влиятельного, что ради его здоровья или здоровья его близких другие идут на преступление. И этот кто-то тесно связан с руководством карантинного центра. Дружески, родственно или как-то еще. Последнее, что я должен у вас спросить, Врастгард. Готовы ли вы помочь похитителю, если он выставит ультиматум? Дать ему то, ради чего все затевалось?

Я сглотнул, колючий ком в горле разрастался, все тело ломило – на нервной почве я перенапряг мышцы, перегрузил их. Кровь продолжала бешено пульсировать в висках, безнадежность разливалась внутри, неутешительный ответ не желал слетать с языка. Я прошелся по кабинету снова, попытался выровнять дыхание, пульс, но ничего не вышло.

И словно издалека, из другого измерения донесся до меня ответ Эймердины:

– Племянники не смогут. Они только недавно оживляли в медицинском центре Юнджиана. Теперь нужно ждать около года.

Фейрани сморгнул, сглотнул и замер, словно превратился в соляной столб. Лас сжал кулаки до побелевших костяшек. А я продолжал метаться по кабинету, не в силах ни успокоиться, ни принять неизбежное.

Милану похитили из-за меня, ради моих способностей, которые я сейчас не в силах применить…

От этой мысли хотелось бросаться на стены, молотить по ним кулаками, пинать, рычать, как дикий зверь, лишенный единственной пары…

Глава 7. Милана

Я не совсем отключилась. Я будто уснула или бредила, или что-то в этом роде. Наверное, так ощущает себя человек под сильным наркотиком.

Перед глазами плыли образы знакомых существ – Лу, ее незадачливого спасителя – Нарта, Раса, Мелинды, Юнджиана. Они менялись местами, обретали уродливые очертания и снова становились нормальными.

То вспыхивал, то погасал яркий свет, струился, словно ниоткуда и внезапно сменялся фейерверками цветных пятен. Они взрывались перед глазами, рассыпались радужными кружочками и растворялись в темноте.

Первым реальным ощущением было гладкое покрывало под руками. Ах, нет, под телом. Я с трудом разлепила тяжелые веки, и взгляд уперся в высокий потолок, выкрашенный в желтоватые разводы. Я приподнялась на локтях и едва не выругалась.

Снова здорОво! Очередное место заточения. Добро пожаловать в новую тюрьму улучшенного режима.

Комната не только бесила, но и удивляла тоже.

Казалось, я не в помещении, а в громадном парке. По правую сторону от кровати располагался великанский платяной шкаф – растянулся во всю стену, опираясь на… высокое кряжистое дерево. Рядом с ним выстроились такие же, а еще скамейки, лужайки, клумбы. Вокруг них летали сотни громадных бабочек с перламутровыми крыльями – синими, зелеными, оранжевыми.

По левую сторону от кровати шел покатый песчаный бережок, заканчиваясь громадной чашей озера. Синего-синего, неестественно чистого – я могла пересчитать все камушки на дне, ракушки, улиток, не говоря уже о рыбинах и водорослях.

Впереди неожиданно обнаружилась совершенно обычная стена, выкрашенная в светло-зеленый цвет, с большим окном, в белесой резной раме.

Подступы к нему почти полностью загораживал длинный рабочий стол – непривычно белый, как снег. Неподалеку от него высились два кресла такого же цвета.