Мембраны

– Хорошо, – тоскливо вздохнув, ответила Аделина. И что ее дернуло ехать в такую даль? Надо было в онкологический институт. И, как в «Покровских воротах», резать этот отросток к чертовой матери.

– Ну, что хорошо-то? Не отмахивайся, не отмахивайся. Сейчас главное выкарабкаться, исцелиться. – Сашка после скандала по заведенному обыкновению резко добрел.

– Согласна, – эхом вторила Аделина.

– Не верится, – глядя на дорогу, Сашка крутил ручку радию в поисках музыки. – Палеодор будет говорить, а ты молчи. Поняла? Тогда, может быть, он допустит к «погружению». А от погружения чудеса сотворяются!

Сашка долго еще что-то объяснял про энергетику, сакральный клапан верхней чакры, кривизну вселенной и прямоту истины. Минут через тридцать Аделина открыла глаза, оживилась и огляделась: уже куда-то свернули. Шоссе превратилось в узкую дорогу на две полосы. По бокам мелькали низкие дома и густели перелески.

– Далеко еще? – спросила она.

– Минут сорок.

– Интересное имя – Па-ле-о-дор – похоже на греческое. Он священник? – сменила тему Аделина.

– Какая разница? Причем тут имя? Ты слушай, чего говорю. Если он не допустит до погружения, все. Конец. Ходи к врачам или не ходи, бесполезно. И дело не в званиях, а в знаниях, которые он в мир несет.

– Значит, не священник. Вы сектанты? Зачем крестик носишь, не понимаю. – Аделина все время пыталась применить логику, которая на Сашке постоянно ломалась.

– Господи, да за что мне это все! – заныл он опять, – Ну, чему тебя в университетах учили, а? Где твоя логика, интеллект? Мозг закис?

– Закис, закис, успокойся.

– Нет, я уже не смогу успокоиться. Не смогу! Давай уж до конца договорим! Довремся до правды! Ты свою мать презираешь, что она по храмам ездит, лоб на богомольях расшибает, а сама дома иконы развешиваешь. Это логично, по-твоему? Я тебя везу к ясновидящему, который исцеляет онкологию пачками каждый день! И ты недовольна, подвох ищешь, в имени ковыряешься! Это логично? К нотариусу отказываешься ехать, хотя сама же предложила помощь и взяла ипотеку под залог своей квартиры. Это тоже логично? – начал распаляться и заводиться Сашка, подпрыгивая на месте.

– Иконы не мои. Бабушкины. Давай остановимся?

– Остановить поток твоей глупости просто не реально! – с усмешечкой и фирменным пафосом произнес Саша.

– На заправке кофе выпьем. Что-то мне нехорошо, – пожаловалась Аделина, отвлекая бывшего мужа от его очередных завихрений.

На заправке Аделина вышла и размяла ноги, любуясь побелевшими крышами деревенских домиков. Снег был еще слабый, ему оставалось жить считаные часы. Тучи заволокли небо и обещали новые потоки мокрых хлопьев на смену таявшим.

Внутри стеклянного помещения не было никого, кроме кассира. Стеллажи, забитые полезными в автомобильном хозяйстве мелочами, обрамляли нарядную витрину с пирожными, разложенными по тарелочкам.

Сашка накурился и вошел. Аделина к этому моменту расположилась за круглым столиком и отхлебывала обжигающий капучино.

– Может, мне мужика тебе найти? – сказал Сашка, глядя на пирожные в витрине.

– Ага, я согласна. Можешь начинать искать. А еще лучше двух – пока один на работе, другой дома. Очень удобно.

– Давай, я тебе «медовик» возьму.

Он поднялся и купил крупный кусок торта. И сэндвич с говядиной – для себя.

– Да уж: я потолстею раньше, чем умру, – заметила грустно Аделина.

– Кстати, твой диагноз – хороший повод ни в чем себе не отказывать! Я бы на твоем месте отрывался по полной! С тарзанки бы прыгнул, гульнул с девчонками, купил бы лабрадора. Пользуйся моментом – наслаждайся, смотри, какой большой мир, а ты тухнешь в квартире, как монашка в келье. Отсюда и онкология! Монашка хотя бы молится, белую энергетику накапливает, ауру просветляет. А ты? Ну, какой толк от твоей готовности всем помогать? Ты же не живешь, ты еле тащишься за остальными, сама не понимая куда и зачем. Я тебе хоть какой-то стимул даю к саморазвитию, а ты сопротивляешься, споришь, зачем? – Сашка преобразился, отложив откушенный сэндвич в сторону, он направлял на Аделину все виды радиации, которые был способен излучать. Она тоже отодвинула оставшуюся половину торта и не стала допивать кофе.

– Лабрадора завести не смогу, не на кого оставить будет. Собаки живут долго. А мне осталось совсем чуть-чуть.

Лицо Аделины сделалось совсем детским и испуганным. Сашка так на нее посмотрел, будто ему внезапно захотелось поцеловать ее в лоб, но он сдержался.

– Хомяка заведи. Они мало живут, года полтора-два. Самца! Вот и мужик в доме будет.

К заправке постепенно стягивался народ, заходили и выходили посетители, рабочий день набирал обороты, жизнь вокруг бурлила и не замечала отсутствия в ней Аделины. Упругие стенки плотной мембраны душили все сильнее. Аделина ощущала, что та первая мембрана, отделившая ее от всех после предположительного диагноза, теперь обретает второй слой, и третий. Непроницаемым мешком ужаса они давят, давят, давят.

Глава 5. Внутри страха