MEMENTO, книга перехода

Экземпляр этот был наблюдателен, сообразителен, повышенно чувствителен и ревнив. Обладал несколько увеличенным лбом и усиленной, в сравнении с прочими, сосредотачиваемостью внимания на следах памяти. Это был отдаленный первозачаток воображения и способности мыслить, что и позволило Абзз, к несчастью его или счастью, решать не мне, сосредоточиться на том факте, что ни один древочел, срывающийся с ветвей небодендрона и неудержимо летящий вниз, на далекую землю – хуу-хуу на их праязыке, – обратно не возвращается.

Что такое смерть, древочелы, как и прочие твари, понятия не имели, но страх перед хуу-хуу был заложен в генопрограмму каждого. Абзз же впервые, если позволительно так выразиться, задумался: а что там, а почему я боюсь хуу-хуу? Еще бы не бояться: даже выжив после падения (некоторая вероятность этого была, мощные ветви небодендронов могли спружинить), безоружному, лишенному могучих клыков и острых когтей вегетарианцу-древочелу ничего не оставалось внизу, кроме как стать добычей повсюду шаставших плотоядных. Да и растительности, годной для древочелов в пищу, на земле было мало.

У Абзз была любимая самка Ахаа. Некоторое время он ею обладал, у нее от него рождались детеныши. Но когда в фамилионе (видимо, что-то вроде клана, породной линии или разветвленной семьи, стая разностепенных родственников – ВЛ) взял власть свирепый доминантный самец Пуу, красавица Ахаа вместе с детенышами от Абзз, уже беременная следующим, незамедлительно переметнулась в гарем повелителя и стала его главной женой. Абзз несколько раз попытался ее вернуть, и всякий раз, избитый, искусанный, политый вонючей мочой Пуу, обсмеянный Ахаа и всем фамилионом, включая собственных детенышей (кроме одного, это важно), жалкий и обессиленный, едва удерживался на ветке, вцепившись в нее всеми конечностями, дабы не рухнуть в хуу-хуу. Да, эти идиотики уже умели смеяться, это было похоже на оргазмическое кваканье древесных лягушек.

Каждый сеанс опускания завершался показательным совокуплением Пуу и Ахаа. Во время одного из этих совокуплений последний детеныш Абзз извергся из Ахаа в преждевременных родах, Пуу тут же схватил его и, яростно осклабившись, швырнул в хуу-хуу. Детеныш успел задышать и отчаянно пищал, летя вниз.

После этого Абзз прекратил попытки вернуть Ахаа. Ненадолго впал в ступор, затем продолжил существование в качестве обыкновенного самца-омеги, то есть как бы и не самца. Он мог бы еще попробовать овладеть украдкой какой-либо из периферийных самок гарема Пуу, какою-нибудь омежкой, но не хотел. Он больше уже ничего не хотел.

Даже агаа, райски сладкие плоды венцелистных небодендронов, жевал без удовольствия, механически. Четырежды появлялись спонтанные мемограммы (воспоминательные образы – ВЛ) сородичей, сорвавшихся в хуу-хуу. Страх при этом лишь на одну двенадцатую миллитимора (timor – латинское: страх – очевидно, космическая измерительная единица страха – ВЛ) превысил порог уловимости.

После появления второй мемограммы я установил индивидуальный круглосуточный геномониторинг организма Абзз и включил ПИОПС (вероятно, прибор индивидуального объемного психоскопирования – ВЛ). В большинстве клеток сердца, костного мозга, крови, селезенки, печени, желудка и легких Абзз обнаружилась подпороговая активация генолеталей (генов смерти – ВЛ). В правом предсердии и левом желудочке сердца генолетальная активность превысила пороговый уровень. Объемная психоскопия выявила устойчивую, никогда ранее ни у какого земного вида не наблюдавшуюся, воронкообразно вращающуюся динамическую пси-структуру, формой и поведением напоминающую типичную черную дыру нашей косморегии. В плоскостных проекциях это смотрелось как слепая зона: нуль импульсов. На самом деле импульсы были мощными, но всякий раз имели направление, обратное углу рассмотрения.