Memento Mori (СИ)

- Про мою силу и всё такое? – уточнил я, сделав неопределённый жест. – Я не очень хорошо её понял, если честно.

- Я вижу то же, что и она, - заявила Фантеска. – Для этого не надо обладать талантами королевы, ты горишь словно факел. Только пламя твоё внутри, оно выжигает тебя. Саму душу, понимаешь.

- Ничего нового, - притворно зевнул я.

- Королева не хотела помогать тебе, хотя могла, - в голосе Фантески было столько неподдельного энтузиазма, что она невольно заразила им и меня, - и я могу. Я уверена в этом.

- А зачем? – глянул я ей прямо в глаза. – Для чего тебе помогать мне?

- Ты спас меня, - решительно заявила ведьма. – Ведь из-за тебя меня вытащили из той проклятой тюрьмы, откуда обычно выходят лишь на костёр. Ты знаешь, зачем вообще она нужна, а? – Я только плечами пожал. – Так я тебе скажу. Для того, чтобы инквизиторы могли поддерживать свою власть. Периодически оттуда выводят ведьм, чтобы торжественно сжечь в каком-нибудь городе или деревне. Так они упрочивают свою власть, показывают борьбу со злом, поддерживают страх. Вот почему разоблачив какой-нибудь ковен или просто изловив кого-то из нас, они не всегда сразу тащат на костёр. Да я обмочилась от страха, когда меня из камеры выволакивали.

- Ты не забыла, что я официал той самой инквизиции, Фантеска, - заметил я. – Я такой же враг вашего колдовского племени, как и Лафрамбуаз с де Бельзаком.

- Но ты-то не спешишь сжигать меня, - ответила она. – Я уверена, что с тобой буду в безопасности. Ты сумеешь защитить меня от инквизиторов.

- Это как же? – Мне очень захотелось усмехнуться сейчас, как и положено, сардонически. – За моей спиной всё время маячит тень костра.

- Брось, - махнула она рукой, - ты нужен им. Ты очень полезное орудие в руках этого Лафрамбуаза, козырной туз в рукаве. Он ни за что не откажется от тебя, а значит и от твоих людей.

Я готов был поспорить с ней. Не питаю никаких иллюзий относительно прелата – если будет выгодно, он отправит меня на пытки и костёр вместе со всей командой единым росчерком пера или мановением руки. Для таких людей, как он, важнее цели и идеи, а вовсе не люди. Он и себя положит на алтарь идей и убеждений, если посчитает, что так нужно.

- Но с моей помощью ты можешь стать куда больше, нежели просто орудием инквизиции.

Фантеска поднялась из кресла, шагнула ко мне плавной походкой. Сейчас она двигалась словно одалиска из сераля султана Андалусии.

- Я могу освободить твою силу, - продолжила она, подходя ближе. – Сделать так, чтобы она служила тебе. И тогда тебе самому не придётся никому служить.

Она опустилась на колени передо мной, не отрывая, однако, взгляда от моих глаз. Её голос, её движения – она завораживала меня. Сейчас я чувствовал себя кроликом под взглядом хищника. Ему отчаянно страшно, но он не может и пальцем пошевелить, полностью подчинённый воле хищника.

Наверное, именно эта мысль вырвала меня из апатии. И на место ей мгновенно пришёл гнев. Я схватил не сопротивляющуюся Фантеску за плечо, кинул себе на колени и за неимением плети или хотя бы ремня принялся охаживать по заднице рукой. Ведьма же дёргалась, шипела разъярённой кошкой, но быстро успокоилась и принимала мои удары уже с какими-то непристойными стонами. Она принялась ёрзать самым развратным образом, подставляя под мою руку то одну ягодицу, то другую. А потому я быстро прекратил эту глупую экзекуцию.

- О-о-о-о, - прошептала ведьма, каким-то прямо акробатическим движением садясь мне на колени, - папочка наказал плохую девочку. Теперь она будет хорошей.

Она толкнула меня с удивительной для тонких ручек силой, и я повалился на койку, каким-то чудом не врезавшись головой в стену. Фантеска же торжествующим жестом сорвала покрывало с моих чресл.

И кто бы удержался в такой момент? Да только скопец!

Глава 14. Косые взгляды.

Дверца кареты открылась бесшумно, однако экипаж едва заметно качнулся на рессорах, когда невидимый для меня воевода покинул его. И как только он сделал это, я понял – всё пошло не так, как мы рассчитывали. Да что там, всё просто-напросто полетело ко всем чертям!

Потому что из кареты вышел вовсе не изящный Мирча Дракулести, а закованный в сталь с ног до головы гигант. Он был одет в тяжёлый доспех, какие обыкновенно носят только кавалеристы, да и то далеко не все. Эту броню назвали в честь соперника Константина II за престол теократа Священной Римской империи Максимилиана – курфюрста многих немецких земель, не пожелавших войти в состав Тевтонского ордена. Массивный, тяжёлый доспех делал человека, закованного в него, неповоротливым и удивительно неуклюжим, вот только вышедшему из кареты гиганту как будто вовсе ничего не мешало. Он вытянул из кареты двуручный меч, лишь немногим уступающий чудовищному оружию Гизберта и возложил его на рифлёный наплечник, как будто бросая нам вызов.