Memento Mori (СИ)

Я хотел уже дать команду уходить – бросить всё и бежать, куда подальше, но было поздно. Уже летела первая стрела холодной былью – тяжёлый арбалетный болт, выпущенный Скрипачом из его Виолины, преодолевал расстояние по пологой траектории и я провожал его взглядом. Карикатурно большой наконечник его был сосудом с мощной алхимической взрывчаткой, древко обвивал шнур, по которому бежал огонёк запала. Даже если бомба не сдетонирует от удара, она взорвётся парой мгновений позже. Будучи не только стрелком, но и сапёром, Скрипач отлично разбирался в подобных адских машинах.

Однако достигнуть цели болту было не суждено. Закованный в максимилиановский доспех гигант недаром чувствовал себя в полной безопасности. Болт ударился словно о невидимую преграду и взорвался в воздухе в нескольких ярдах от шлема с забралом в виде клыкастого черепа, закрывавшего голову нашего врага. Тот упёр закованный в сталь кулак левой руки в бронированный бок и как будто беззвучно засмеялся над нами.

Вот только веселье его продлилось недолго. Длинная чёрная стрела каким-то образом преодолела невидимый барьер и вонзилась прямо под шлем гиганта. Как стрелку удалось попасть в маленькую щель, открывшуюся всего на пару мгновений, я даже не задумывался. Слишком хорошо знал того, кто стреляет – он никогда не промахивается. Хотя был один раз…

Гигант показным жестом сломал древко, не обратив никакого внимания на рану, для обычного человека ставшую бы смертельной.

- Вот теперь наша очередь! – крикнула Фантеска. – Давай, проверим, что у нас получилось!

Мне совсем не хотелось делать то, что предлагала чокнутая ведьма. Я понимал, что иного выхода у нас нет, что лишь так можно пробить защиту кареты и гиганта в доспехах, чтобы до него смог добраться Гизберт, а Скрипач поддержал его с крыши. Но, чёрт побери, я не хотел этого делать! Не хотел испытывать эту жуткую боль снова.

Но я стиснул зубы и сделал Фантеске знак. Ведьма тут же радостно выскочила прямо из окна, акробатически плавным движением приземлившись на мостовую. Я последовал за нею, далеко не так изящно, конечно, как мог быстро. Фантеска грациозно опустилась на колено и стремительным, но исполненным жеманства – и как только у неё это получалось? – движением сдёрнула с плеча одеяние, которое сама кроила для такого трюка. Я положил ей левую руку на обнажённое плечо, готовясь к боли, что неминуемо обрушится на меня, как только моя кожа соприкоснётся с её.

- И как это будет работать? – усомнился я в словах ведьмы, когда та наутро в нескольких словах описала мне идею.

- Тебе заклеймили правую руку и сердце, - пустилась она в объяснения, которые я уже слышал, - считая, что таким образом надёжно закрыли в тебе силу. Считается, что для использования скрытой силы нужна именно правая рука.

- Но я не могу использовать её, хотя бы потому что не знаю, как это делать, - пожал плечами я.

- Ты можешь не перебивать! – вспылила Фантеска, подскочив с кровати.

Набросить на себя хотя бы покрывало она, естественно, не удосужилась, а потому зрелище было в высшей степени привлекательное.

- Использовать твою силу могу я, - заявила она, снова нависнув надо мной, но теперь уже выпрямившись и уперев маленькие кулачки в бока, - а ты мне её передашь.

- Как я сделаю это, если она закрыта во мне? – задал я вполне резонный вопрос.

- Левой рукой, конечно же, - словно неразумному дитяте объяснила она. – Этому даже печать напротив сердца не помешает. Она ведь не даёт использовать силу именно тебе, а вот кому-то другому – запросто.

- Что-то мне кажется, тут есть какой-то подвох, - покачал головой я, хотя это было и непросто сделать, лежа на кровати. – Рассказывай, Фантеска, я должен знать всё.

- Ой, да ерунда на самом-то деле, - отмахнулась она. – Тебе ведь не привыкать терпеть, верно?

- Говори!

Раздражённый, я сел на койке и попытался поймать ведьму за руку, но та текучим движением отступила в сторону, не дав схватить себя.

- Это будет очень больно, - пропела ведьма, и повторила: - Но тебе ведь не привыкать терпеть, верно? Вон сколько шрамов.

- Не скажу, что мне понравилось их получать, - буркнул я, откидываясь на подушку.

Я стиснул зубы в ожидании боли, сдавил пальцами тонкое девичье плечо Фантески, заметив, что с кожи её не сошли синяки от прошлого раза. Ведьма пропела несколько слов какого-то наговора, принялась делать быстрые пассы руками, и вдруг скривила пальцы наподобие птичьих когтей, вытянула руки – и из ладоней её вырвался гнилостно-зеленоватый, отдающий чем-то нездоровым, гнойным, болезненным, чумным луч света. Боль объяла меня, взгляд помутился, внутренности будто калёным железом жгли, но кошмарней всего была боль от клейм. Они впивались в кожу, горели пламенем, испепеляя, казалось, не только плоть мою, но и саму душу.