Memoria. Воспоминания, рассказы, стихи

…Но все чаще встает вопрос – да сохраним ли голову-то? И стоит ли она того, моя голова, чтобы ее сохранять? Голова неудачника… А ведь я продолжаю считать, что человек сам делает свою судьбу. Я сделать свою не сумела. И вот подошла старость. И коротать мне ее, никому не нужной и заброшенной, коротать, мучась чужим куском хлеба (по чувству долга Галей данным). Ради чего? А в Енисее – манит и блестит под солнцем незамерзшая черная полынья. Не проще ли и не достойнее ли – нырнуть и покончить все? Самое разумное при этом было бы написать предсмертное письмо Маленкову и в Верховный Совет, что затравили, пусть подумают о тех, кто еще жив. Ведь когда человек подтверждает свои слова смертью – это производит какое-то впечатление. Может быть, это и будет то полезное, что я оставлю в жизни?

Марина Цветаева, Марина Цветаева… Она повесилась, не выдержав. Нет, я – предпочту Енисей. Холод охватит всю сразу, мгновение ужаса и – конец…

И еще подобное настроение той же зимы:

Нет, я не знаю пока
Нужных звуков и слов…
Перед глазами – река
В белом покрове снегов.
Льдины неслись, шипя, —
Застывало от берегов…
Разве ты понял себя?
Знаешь – к чему готов?

Куда ты пришел и чем стал,

Жизни чертя края?
В белых снегах – провал —
Черная полынья.

Но конца не было. Воля и жизнелюбие сделали свое. Добилась. Еще весной 1954 года, до массового возвращения политических, вернулась ко мне в Москву, а затем и в свой родной Ленинград. Восстановилась в своем родном Институте этнографии. Получила полную реабилитацию. Взяла к себе мать. Долго и очень трудно возвращалась к жизни «по эту сторону». Но это – особая тема. Немного об этом в приводимых ниже письмах.

Те же, о ком шла речь в этих записках, – Хасэгава Хидео и Золтан Риво – вернулись к себе на родину. Хасэгава канул в неизвестность, а от Золтана Риво было одно или два письма и свадебная фотография: на ковровой дорожке, видимо, мэрии жених во фраке и невеста с длиннейшей, до полу, фатой.

На обороте подписи: Золтан Риво, Гедвиг Риво.

Дома

Из писем Н. И. Гаген-Торн (по возвращении из ссылки) Т. М. Шатерниковой (в темниковские лагеря)

Ленинград, 20 марта 1955 г.