Мемориал

— Да о чём вы, Александр Андреевич?

Васильев погладил бачки и уставился в камин долгим взором.

— Вечерней порою, на границе дня и ночи, когда наступают таинственные коломенские сумерки, в полумраке раздумий и грёз мне бывают видения. Верите ли? — я точно наяву созерцаю их: молодого священника, русого, с пронзительными синими глазами; огненного монаха — черноволосого, черноокого, проницательного и мудрого. Они о чём-то беседуют со мной, что-то советуют мне. И временами, мне кажется, я понимаю их.

Гость смотрел на хозяина тихо и зачарованно.

— Удивительные вещи говорите вы, Александр Андреевич…

— Ещё бы не удивительные! Иногда я думаю: может, виною всему то место, на котором в 1827 году выстроили этот дом? Вы знаете, что я до сих пор храню в особом ларце вещи, обнаруженные тогда.

— Я помню, помню…. Старинные оружия, сбруя, древние монеты и литые образки…

— Не в этих ли вещах таится сокрытый магнетизм? Вот вы нынче говорили — уютно у меня. А сам я, признаться, чувствую совсем иное, как будто сижу на сквозняке. Видите — даже камин затопил. Здесь сквозит столетиями. И когда ходишь по дому, постоянно натыкаешься на чьи-то тени, по-моему — родные, милые тени. Они живут какой-то своей жизнью и не замечают меня. А иногда, быть может, и замечают…

Какой-то шорох прошёл по соседней комнате и Васильев с Левиным застыли с открытыми ртами.

— Вам, Александр Андреевич, отца Иоанна пригласить надо — сказал Левин, осторожно переводя дыхание — Очень сурьёзный поп и молитвенник хороший. О прошлом годе, когда у купца Суранова в доме призраки завелись, пригласили отца Иоанна, послужил он молебен — и всё как рукой сняло.

— А не могли бы вы пригласить его на будущее воскресенье после обеда? — почему-то шёпотом спросил Васильев.

— Конечно могу, — отвечал гость, также понизив голос.

— Жалко с ними расставаться, но, по чести сказать, надо. Уж больно страшновато бывает.

— Господи Иисусе! — оглянулся Левин. — Кто это у вас разговаривает?

— Да кому разговаривать, помилуйте! В доме только мы да кухарка, но из неё и слова-то не вытянешь.

Левин встал, прошёл в одну комнату, потом в другую…

— Знаете что, сударь вы мой… Не надо ждать воскресенья. Мы завтра же ввечеру придём к вам с батюшкой. Как вы только живёте среди таких страхований? Я и дня не стерпел бы, честное слово. Сразу бы сбежал, куда глаза глядят. Да кто это всё говорит?

Вот начало «Книги Смарагд»: древние предания о чудесах и знамениях и давних делах, бывших в землях коломенских от основания града сего.

В лето от Сотворения мира 6655 и от основания Первого Рима 1900, а от Воплощения Господа Иисуса Христа 1147 в царствование Мануила Комнина, при Патриархе Косме Аттике приехал на Русь римский князь Яр-Коломан.

А приехал он, когда на земле Муромской и Рязанской княжение изменилось…

И встретился он со Святославом Ольговичем Муромским и сказал ему: «Не примешь ли, князь, меня в свою службу? Пришёл я из страны Римской, где гонят христиан за правую веру, был у Гезы Венгерского, был у Изяслава Киевского, но нигде не сыскал места. И хотелось бы мне в этой земле остаться. Стал бы я тебе верно служить и помог бы просветить язычников здешних».

Говорит ему Святослав: «Добро, князь, принимаю тебя в свою службу. Ступай с отрядом к устью Москвы, где стрый мой, дядя мой Ростислав сторо́жу основал. И сделай ты эту сторо́жу крепостью и тамошних язычников-вятичей крести».

Дикий люд жил в тех местах. Землепашества не знали, а пропитание добывали охотой да грабежом.

Незадолго до того отправился сюда из града Киева некий святой человек и проповедал здесь Христа. И так, прославляя Слово Божие и крестя многих людей, шёл он речным путём и вот приблизился к устью Москвы. Сходит на берег, где посёлок стоит, тыном ограждённый.

А здешние думали, что он купец, соблазнились на крест его. И, не дав слово молвить, набросились на странника и убили. Потом обшарили тело, осмотрели ло́дью и говорят: «Согрешили мы, зря человека убили! Нищий он, ничего у него нет, а крест его — не золотой, а медный. Должно быть, не простой это был человек, а вещий, коли решился ехать в такую глушь. Давайте же тайно схороним его в ло́дье, со всем скарбом, а то как бы нам через него не пострадать».

А когда пришёл Яр-Коломан с дружиной, было ему ночью видение. Явился тот праведный старец и указал место своей могилы.

Наутро князь приказал схватить старейшин и говорит им: «За что убили праведника?» Те стали запираться. Тогда он отвёл всех на тайное место и велел копать землю. Вот показалась ло́дья. И когда открыли её, видят — лежит в ней старик, точно живой, на груди у него крест горит, а в руках — Евангелие.

Ужаснулись убийцы, пали Коломану в ноги и говорят:

— Виноваты мы, согрешили и достойны смерти. Воистину — старец тот вещий. Ведь уже почти год прошёл, а тление его не коснулось. Горе нам и детям нашим!

Но князь не стал их убивать, а приказал им креститься.

И приняли они Святое крещение, а идолов своих изгнали в лес. Идолов тех семь, вот имена им: Сварог, Перун, Даждьбог, Велес, Хорс, Мокошь, Купало.