Memories (СИ)

«Срочно выйди из гостиной. Надо поговорить. Это важно.

Альбус.»

В глубине кармана своей мантии парень нашел небольшой кусочек печенья, которое ел сегодня утром, и отдал его сове, привязав к её лапке сверток бумаге.

— Найди Джеймса. Сейчас он должен быть в башне Гриффиндора.

Сова снова ухнула, но уже скорее в знак согласия, и вылетела в маленькое окошко под самым потолком, которое Поттер открыл ещё вчера вечером. Медлить нельзя.

Он поднял крышку большого сундука, который стоял у его кровати, и достал оттуда сложенную в несколько раз Мантию-невидимку. О существовании этой мантии из его однокурсников знали только Скорпиус и Вероника, он даже Дели ничего о ней не сказал, да и к слову никогда не приходилось. Парень накинул на себя мантию и вышел из своей спальни, а потом и из гостиной, направившись в сторону башни Гриффиндора. Оставалось только надеяться на то, что Джеймс получит его записку и не проигнорирует её.

Джеймс докуривал уже вторую сигарету, когда в открытое окно влетела сова, сбив с подоконника учебники Лиззи, которая сидела рядом и старалась написать эссе по трансфигурации. Или просто старалась сделать вид, что пишет эссе. Поттер сразу узнал эту сову, её было просто невозможно не узнать, но здорово удивился, увидев её. Это был сова Альбуса, а к её лапе был привязан какой-то тест. Джеймс не сразу понял, что всё это значит, но отвязал бумагу и увидел, что на оборотной стороне написано небольшое послание. Парень нахмурил брови, ещё раз перечитав записку, а потом огляделся по сторонам, думая, стоит ли выходить из гостиной или нет. Чтобы Альбусу, такому гордому и отрицающему семью Альбусу Северусу Поттеру понадобилась его помощь? Верилось в это с большим трудом, но Джеймс всё равно убрал записку в карман и соскочил с подоконника, сказав Джордан, что вернется позже. Лиззи что-то пробурчала, а у входа он столкнулся с Молли, которая ничего не сказала, только посмотрела на него грустно и с сожалением.

У портрета Полной Дамы стоял дежурный учитель, по крайней мере, так подумал Джеймс, пока не пригляделся. Это был служащий Аврората, один из коллег его отца. «Тогда папа точно узнает обо всём, что тут произошло» — с горечью подумал Джеймс. Хотя, Гарри Поттер и так всё узнает, ведь Минерва МакГонагалл уже послала ему сову с письмом.

Аврор проводил парня недоверчивым взглядом, да и сам гриффиндорец, надо сказать, выглядел растеряно. Альбуса нигде не было, а Джеймсу начало казаться, что это всё глупый розыгрыш. Парень сделал несколько неуверенных шагов вперед, как вдруг на весь коридор раздался кашель. Неуверенный, наигранный, и, Джеймс готов поклясться, исходил этот звук от лестницы. Он сначала вообще не поверил в то, что услышал. Ал всегда делал так в детстве, когда надевал отцовскую мантию-невидимку, чтобы его можно было найти.

— Извините, — Джеймс кашлянул один раз, прикрыв рот рукой, и покосился на Аврора, — Простуда. Я иду в больничное крыло.

— Тебя не проводить, парень? — голос у него оказался басистый и суровый, гриффиндорец почувствовал, как по коже пробежали мурашки, с спешно покачал головой. Подошел к лестнице, начал по ней спускаться, и почувствовал небольшой толчок в бок, и услышал тихий шепот Альбуса:

— Я слева.

Ребята спустились на один лестничный пролет не проронив ни слова, и только тогда Альбус снял с себя мантию. Его темные волосы были взъерошены, а в зелёных глазах плескалась какая-то тревога. Такой раньше не было в его глазах, так думал Джеймс, хотя, откуда ему знать, ведь он игнорировал брата добрых года три.

— Чего ты хотел? Я из-за тебя, между прочим, из гостиной ушел. На дверях, кстати, Аврор стоит, поэтому, жди завтра утром письмо от отца.

На его слова Альбус словно не обратил внимания, лишь сильнее нахмурился, и сжал в руках ткань мантии.

— У меня проблема.

Слизеринец толком не успел договорить. Джеймс сначала напрягся, потом нахмурился, а потом разразился гневной тирадой, точь-в-точь их мама, и произошло это всё за считанные секунды.

— У тебя проблема? Да теперь у каждого в этом замке, Мерлинова мать, проблема! Никто не знает, продолжат ли травить учеников, никто не знает, ограничится ли это Пуффендуем, или пойдёт дальше. У профессора Долгопупса огромные проблемы, а отравленная ученица — подруга Лили, ты знал об этом?

— Знал.

Альбус отвечал тихо и спокойно, Джеймс же кричал, позволяя себе выплеснуть на младшего брата всё своё волнение. Сейчас два брата составляли такой контраст, как никогда.

Между ними на несколько секунд воцарилась тишина. Джеймс смотрел на Альбуса, Альбус смотрел на Джеймса. В голове каждого было множество вопросов, ответы на которые могли быть у другого, но ни один не решался сказать ни слова. Первым начал Джеймс.

— Может, знаешь и кто за всем этим стоит?

Он не надеялся на положительный ответ. В нём проснулась необъяснимая тяга снова как-то задеть брата, как-то обидеть, как в детстве. Но слизеринец снова его удивил.

— Знаю. Вернее, у меня есть предположение. Я думаю, это Вероника. Вероника Сноу.

— Сноу? Та, с которой ты постоянно обжимаешься?

— Нет, я с Аделаидой.