Memories (СИ)

Альбус и Адель находятся в гостиной Слизерина. Около двери никого нет. Но, возле портрета Полной Дамы, почему-то стоит дежурный учитель. Обойти его будет проблемно. Если только не…

Уизли поднесла схему своей гостиной практически к самым глазам, и принялась высматривать потайные выходы. Это же Хогвартс, их просто не могло не быть! Но кругом были лишь стены, ни одного намёка на тайную дверь.

Лезть через окно — плохая идея. Башня Гриффиндора находится слишком высоко, да и девушка представить себе не может, как она спрыгнет сверху, не разбившись насмерть, а потом ещё и проберётся в подземелья Слизерина. Дежурный учитель — не пропустит. Если только не прикинуться умирающей. Этот вариант Уизли откидывать пока не стала. Неужели нет ни одного лаза, быть не может!

И тут Роза с трудом сдерживает радостный крик; у самого портрета Полной Дамы, в том небольшом проходе, который соединяет коридор с самой гостиной, висит огромный гобелен. Роза этот гобелен прекрасно помнит, весь первый курс она смотрела на него с опаской, потому что огромная материя на стене, так ещё и в полной темноте, навевала ужас. За этим самым гобеленом и находится проход, который потом выводит на лестницу третьего этажа.

— Шалость удалась, — шепчет девушка, и, на всякий случай, убрав карту в карман мантии, которую она только что надела, и спрятав значок старосты в тот же карман (тоже на всякий случай), выходит из комнаты. На Алису она не взглянула. Долгопупс проводила её внимательным взглядом.

Роза выбежала в гостиную и, проигнорировав и Лиззи, и Джеймса, направилась к выходу.

— Из гостиной не выпускают! — крикнула ей вслед Элизабет, но Уизли её уже не слышала. Адель. Она должна поговорить с Адель. Ну, и с Алом, конечно.

***

Не то, чтобы стук ногтей по столу раздражал Альбуса, но не позволял сосредоточиться хоть на чём-нибудь! После всего, что произошло сегодня утром, Альбус вообще ни на чем не мог сосредоточиться. Впервые за те шесть лет, что он здесь учился, в стенах замка произошло что-то действительно страшное, намного страшнее подростков, курящих в туалетах. Поттер сидел, и никак не мог понять, как это могло произойти. Отравили ученицу! Средь бела дня!

— Говорят, очень маленькая вероятность того, что ей станет лучше, — брюнет дернулся, когда в соседнем кресле появился Скорпиус. Аделаида перестала отбивать дробь ногтями.

— Значит, она останется в Мунго… навсегда?

Альбус правда старался, чтобы его голос не дрожал. Но он видел эту девочку в коридорах вместе с Лили, его Лили Луной! Он практически был с ней знаком. А теперь ему говорят, что возможно она никогда не выйдет из больницы Святого Мунго, потому что кто-то отравил её школьный завтрак! Парень запустил руку в волосы и нервно вздохнул.

— Возможно.

Сам Скорпиус, надо говорить честно, тоже выглядел не лучшим образом; он был очень бледен, это была не привычная аристократическая бледность, Малфою было действительно страшно. Как и каждому в этом замке.

Поттеру кажется, теперь ему до конца жизни будет сниться, как девочка с пятого курса начинает кашлять, а потом падает на пол, как у МакГонагалл вытягивается лицо, как Аделаида рядом с ним начинает бледнеть, схватив его за руку, вцепившись ногтями. Альбус никогда не забудет, как к этой девочке подбегают профессора, говоря, что её отравили, никогда не забудет лицо Лили, когда она поняла, что это её подруга. Сегодняшнее утро — персональный ночной кошмар Альбуса Поттера, который будет преследовать его всю жизнь.

— Ал? Ты как? — парень вздрагивает, когда рука Скорпиуса ложится на его плечо, и немного сжимает. Друг смотрит с понимаем, словно всем своим видом говорит, что будет рядом. Под глазами у Скорпиуса пролегли незаметные тени, и Альбус знает, что друг не спит ночами, всё время что-то читает, словно ищет ответ на какой-то важный вопрос. Но ему об этом не говорит, будто это какая-то страшная тайна, один из скелетов в шкафу Малфоя, спрятанный в дорогих костюмах. Один из тех секретов, которые не рассказывают даже лучшим друзьям.

— Я в норме.

И снова ложь. Но Поттеру кажется, что в сложившейся ситуации он не может не соврать, не может позволить себе сказать правду. Он натянуто улыбается, и рассеяно кивает, когда Скорпиус поднимается с кресла и говорит о том, что ему нужно идти. Парень не может его задерживать.

Как только Малфой исчезает из поля зрения, Адель снова начинает стучать ногтями по столу, погружаясь в собственные мысли. Поттер берет её за руку. Он сам не до конца понимает, зачем: чтобы успокоить её, или чтобы прекратить этот звук.

— В Мунго до конца жизни, — задумчиво тянет она, и всеми силами старается сдержать слёзы, — ведь всё это просто…

Она не находит в себе силы договорить; лишь прячет лицо в ладонях и тяжело вздыхает.

Между Альбусом и Аделаидой, да и каждым в этой мрачной комнате, повисает тишина. Она натягивается, словно струна, и, кажется, вот-вот лопнет, поразив всех грохотом, вернув в сознание.