Memow, или Регистр смерти

— Вот так вы все рассуждаете. Неизвестно почему убеждены, будто преступники, а иногда и полицейские — эталоны ума, хитрости и конспирации! — Он смеясь качает головой. — Преступник — это совершенно нормальное явление, будничное… Наверное, они даже и не подумали заглянуть в машину. А кроме того, надо еще выяснить, нужны ли им были вообще эти пленки. Возможно, они только сводили с ним счеты из-за женщины либо из-за каких-то иных сексуальных отношений, возможно, дело было в деньгах, и все не имеет никакой связи с расследованием, которое проводил твой друг. К тому же вчера вечером он был без машины, которую позже обнаружили в мастерской, куда он отвез ее в ремонт. — Помолчав, Пульези продолжал: — Я понимаю, ты умираешь от желания узнать, что записано на пленках. Я тоже. Но их еще не прослушивали.

Мы встаем из-за столика, и в это время подходит агент, который задержал меня у входа в отделение реанимации. Я не слышу, что он говорит Пульези, но сразу же догадываюсь.

— Твой друг скончался.

Я не нахожу что ответить. Пульези замечает как бы про себя:

— Он охотился за наркотиками и умер от наркотиков. И в самом деле, все сходится слишком складно. Прямо спектакль, даже символический, не правда ли?

Начинает накрапывать дождь.

Видимо, нельзя утверждать, будто смерть Давида не потрясла меня, потому что у меня возникла настоятельная потребность заняться любовью. Для меня это довольно точный сигнал — сильное волнение, проявляющееся в виде сексуального импульса. Может быть, это реакция неполноценного мужчины, идущая от спинного мозга, как утверждают физиологи.

Машинально набираю номер этой коровы, этой проститутки, этой шлюхи Ванды. Никакого ответа. Видимо, еще в отъезде, снимается в черт знает каком дерьмовом фильме. Последний раз я, как обычно, сказал ей, что не желаю больше видеть ее. Но не поэтому же она переехала на другую квартиру. И кто снабжает ее деньгами для таких переездов?

Никогда не следует упускать ни малейшего случая, если следовать правилу Пульези. Он предпочитает не распространяться о своих делах, но я убежден, что у него имеется одна постоянная любовница, которая вполне удовлетворяет его. У него всегда было пунктиком иметь верную любовницу, заместительницу жены, не говоря уже о случайных связях. Если Ванда обманывает меня, я презираю ее. Презираю, но это неправда, что мне наплевать на нее. А пока мокну под дождем. В Риме даже дождь какой-то вульгарный, непристойный.