Мемуары

Разве имело значение, что у меня не было другой одежды, кроме той, что была на мне? Что я служил бедной республике, которая не могла уплатить никому ни гроша? У меня были сабля и карабин, лежавший поперек седельной луки. Рядом со мной было мое сокровище, моя Анита, как и я горячо преданная священному делу народов и любившая жизнь, полную приключений. Сражения были для нее развлечением, а лагерная жизнь с ее тяготами — приятным времяпровождением. Чтобы то ни было, мне улыбалось счастливое будущее, и чем более дикими становились бескрайние американские степи, тем прекраснее и пленительнее казались они мне. К тому же я полагал, что, участвуя во многих опасных сражениях, я выполнил свой долг и заслужил уважение воинственных сынов провинции Континенте (Риу-Гранди). Итак, мы продолжали отступление до Лас-Торрес, границы двух провинций, где разбили лагерь. Неприятель удовольствовался тем, что овладел Лагуной и не стал преследовать нас. Однако дивизия Акунья, пришедшая из провинции Сан-Паолу, чтобы отрезать нам путь к отступлению, соединившись с отрядом Андреа в районе Серры, представлявшем собой покрытые лесом горы, двинулась затем в Сима-да-Серру — горную область в провинции Риу-Гранди.

Жители этой горной местности, подвергшиеся нападению превосходящих сил неприятеля, попросили помощи у генерала Канабарро, который направил к ним отряд под командованием полковника Тейксейра. Мы приняли участие в этой экспедиции. Соединившись с горцами Серры, которыми командовал полковник Аранья, мы наголову разбили при Санта-Витория дивизию Акуньи. Сам Акунья утонул в реке Пелотас, а большая часть его войск сдалась в плен.

Благодаря этой победе республиканский порядок был восстановлен в трех департаментах — Лажис, Вакариа и Сима-да-Серра. Спустя несколько дней мы с триумфом вошли в Лажис (январь 1840 г.).

Между тем вторжение имперских войск ободрило приверженцев Бразильской империи в провинции Мисьонес, и имперский полковник Мелло пополнил свой отряд почти пятьюстами всадников.

Генерал Бенто Мануэль, который должен был вступить с ним в сражение, решил послать туда полковника Портиньоса. Последний, не имея достаточных сил, ограничился только наблюдением за Мелло, который направился к Сан-Паолу. Занимаемые нами позиции и имевшиеся у нас силы позволяли не только воспрепятствовать походу Мелло, но и разбить его. Однако судьба не пожелала этого.

Полковник Тейксейра, не зная, пойдет ли противник через Вакарию или другим путем на Куритибанус, разделил свой отряд на две части: лучшую кавалерию, набранную из жителей Серры, он направил с полковником Аранья в Вакарию, сам же с пехотой и частью кавалерии, состоящей в основном из пленных, захваченных у Санта-Витории, двинулся к Куритибанусу.

Но именно сюда и шел неприятель. Это разделение сил оказалось гибельным для нас. Недавняя наша победа, пылкий характер нашего предводителя, как и вообще всех республиканцев, а также полученные нами сведения о неприятеле, преуменьшавшие его силы и представлявшие в неправильном свете его моральный дух, — все это побудило нас отнестись к противнику с полным пренебрежением.

Через три дня мы достигли Куритибануса и расположились лагерем на некотором расстоянии от перевала Маромба, через который, по нашим предположениям, должен был пройти неприятель. У перевала и в других местах, где сочли это необходимым, были поставлены часовые.

Около полуночи пост у перевала был с такой яростью атакован противником, что часовые едва успели отойти, произведя несколько выстрелов. С этого момента и до рассвета мы простояли со всеми нашими силами, готовые вступить в бой. Противник не заставил себя ждать: переправив через реку свои войска, он остановился недалеко от нас, готовясь к сражению. Всякий другой, кроме Тейксейры, видя превосходство сил противника, немедленно отправил бы гонца к Аранья с просьбой двигаться к нам и постарался бы задержать противника до подхода главных сил. Но этот отважный республиканец боялся, чтобы противник не отступил и не лишил его возможности встретиться с ним в бою. Поэтому — в атаку, какое бы выгодное положение ни занимал неприятель!

Используя неровности местности, Мелло устроил свои позиции на очень высоком холме, перед которым находилась глубокая долина, изрезанная множеством оврагов. На флангах Мелло расположил в засаде несколько взводов кавалерии, которые были скрыты от нас.

Тейксейра отдал приказ атаковать противника пехотной цепью, используя имевшиеся в долине укрытия. Атака началась, и противник сделал вид, что отступает. Но когда наша цепь, преодолев долину, стала преследовать противника, ведя по нему ружейный огонь, она сама была атакована с фланга вражеским кавалерийским эскадроном, находившимся в засаде; это вынудило ее в беспорядке отступить и соединиться с главными силами В этом бою погиб один из самых храбрых наших офицеров, Мануэль Н., которого очень любил наш командующий.