Мемуары

Впоследствии в мои обязанности входило получение информации о поведении Гесса и его моральном состоянии. Особый интерес к этому проявлял Гиммлер, который поручил мне, без ведома Гитлера, организовать почтовую связь между Гессом и его женой. Англичане разрешили переписку в ограниченных масштабах. Корреспонденция поступала через Международный Красный Крест в Швейцарии. Большая часть писем носила чисто личный характер и говорила о большом уважении и любви Гесса к жене и сыну. В остальном их содержание было для нас труднодоступным. Я тогда очень удивлялся мягкости английской цензуры; видимо, в результате обстоятельных допросов Гесса англичане пришли к убеждению, что в его письмах содержатся главным образом мистические, даже маниакальные идеи, а не информация, которую следует воспринимать всерьез. Гесс постоянно цитировал высказывания древних прорицателей, и предсказания провидцев. При этом он ссылался на ранее составленные гороскопы, предсказания которых подтверждают, по его мнению, его личная судьба, судьба его семьи и всей Германии. Его жена трогательно соглашалась с ним в своих письмах, несмотря на весь практицизм своих взглядов на жизнь.

Судьба первого адъютанта Гесса сложилась печально. Он стал жертвой безудержного гнева Гитлера, а в дальнейшем — интриг Бормана. Гейдрих неоднократно пытался предпринять хитроумные меры по его освобождению; если ему это не удалось, то, по моему мнению, повинен в этом Мюллер. Он бескомпромиссно следовал указаниям Бормана, в котором он уже тогда видел преемника Гесса, оценив по достоинству его энергию и силу. Адъютанта до конца войны держали в концлагере, но после поражения Германии это не спасло его от преследований со стороны союзников.

СВЕТСКИЙ ШПИОНАЖ

Донесения из министерства иностранных дел Югославии — Наблюдение за югославским военным атташе — Подруги полковника В. — Его тактика — Операции на Балканах.

Уже несколько месяцев мы получали сведения опоступающих в Белград секретных донесениях зарубежных представительств Югославии. Особый интерес представляли донесения югославского военного атташе в Берлине полковника В. ; копии их поставлял нам один из наших агентов из министерства иностранных дел Югославии.

Военный атташе проявлял в своей секретной информации такое глубокое и точное знание наших военных и политических планов, что мы терялись в догадках, откуда он получает такой материал. Одно из его сообщений — содержавшее точные цифры о производстве бомбардировщиков и истребителей в Германии и многочисленные технические подробности — мы показали фельдмаршалу Кейтелю, который тут же, в крайнем возбуждении, помчался с ним к Гитлеру. В ответ на это тот разразился яростной руганью по поводу неосторожности немецкого военного командования и несоблюдения секретности в нашей военной промышленности. Гитлер приказал адмиралу Канарису незамедлительно обсудить положение с Гиммлером и поручить ему, то есть нашей службе, дальнейшее расследование этого дела.

После этого Гейдрих предоставил мне полную свободу действий в отношении югославского полковника, невзирая на его дипломатическую неприкосновенность как военного атташе, после чего я обсудил с начальником отдела Юго-Восточной Европы все детали предстоящих мероприятий. Югославская разведка за последнее время значительно усилила свои опорные пункты в Германии (они находились, главным образом, в консульствах), но все же нам представлялось невозможным, что такая информация добывалась без помощи наемных или добровольных сотрудников из кругов высшего офицерства вермахта. Поэтому прежде всегоследовало установить за В. непрерывное наблюдение, и вофициальной, и в частной жизни. Первые результаты, были, однако, слишком скудными, чтобы основывать на них подозрение. По сравнению со светской жизнью сотрудников других дипломатических представительств, полковник В. общался лишь с узким кругом частных лиц. Правда, с офицерами вермахта и сотрудниками дипломатического корпуса он встречался чаще на различных официальных совещаниях, приемах и встречах, но о сугубо конфиденциальных беседах вряд ли здесь могла идти речь; разве только, во время этих встреч он мог получить подтверждение каких-либо сведений или намек в виде тайного жеста. Но ведь всего этого было явно недостаточно в качестве источника обширной информации, которой располагал военный атташе.

Еще какое-то время мы блуждали в потемках. Подслушивание телефонных разговоров тоже, казалось, не выявило ничего подозрительного. Может быть, следовало внимательнее изучить отношения между В. и дочерью владельца одного берлинского ресторана? По разговорам, между ними существовала глубокая взаимная симпатия. Время от времени В. разговаривал по телефону еще с двумя женщинами из высшего берлинского общества, но всегда в таких случаях речь шла лишь о назначении свидания.