Мемуары

Предположение Гарибальди, что Кавур хотел воспользоваться его именем лишь «для приманки» волонтеров, оправдалось. Кавур не доверял партизанскому вождю. Вначале он не дал ему даже командование самостоятельным подразделением; Гарибальди был назначен офицером в часть генерала Чальдини. С горечью Гарибальди пишет в своих «Мемуарах» по этому поводу, что ему пришлось «призвать волонтеров в возможно большем количестве для того, чтобы потом командовать меньшим их числом…»[445]

Позже Гарибальди все же получил командование корпусом альпийских стрелков из трех тысяч человек, состоявшим из одних добровольцев — таких же храбрых и бесстрашных, как и их предводитель.

Начавшаяся в конце апреля 1859 г. война вызвала всеобщий патриотический подъем в Италии, так как народ связывал с ней надежду на освобождение страны от иностранного гнета и ее объединение. Первые значительные победы над врагом одержали волонтеры Гарибальди, среди которых было много убежденных республиканцев. В 1848 г. Гарибальди последним покинул Ломбардию, в 1859 г. он первым вступил в нее. После нескольких блестящих победоносных сражений с австрийцами, Гарибальди вступил в ближайший город Ломбардии — Варезе. Жители Ломбардии приветствовали освободителя от австрийского ига восторженными возгласами. После победы при Варезе последовали победы при Комо, Бергамо, Паладзоло, Брешии и др. Гарибальди занимал город за городом, а австрийцы панически отступали. К началу июня отряды альпийских стрелков очистили большую часть Ломбардии от неприятеля. Это был первый триумфальный марш Гарибальди в революции 1859–1860 гг. Вести о победах Гарибальди разнеслись далеко по всей стране. Следует подчеркнуть, что Гарибальди побеждал австрийцев несмотря на скудное оружие, которым его снабжало пьемонтское правительство. Партизанский вождь сообщал в Генеральный штаб о недостатке оружия, просил прислать ему боеприпасы, но он ничего не получал, и ему приходилось довольствоваться лишь теми запасами, которые удавалось захватить у неприятеля.

Одержанные Гарибальди победы, привлечение им на свою сторону широких народных масс напугали Кавура и Виктора-Эммануила II, приводили в ужас Наполеона III. Поэтому, мало того что ему не давали оружия, его вдобавок еще посылали на наиболее опасные позиции, а иногда — на верную гибель.

Недоброжелательное отношение главного командования к Гарибальди заметили военные обозреватели того времени, об этом с негодованием писали Маркс и Энгельс. «Возможно, — писал Энгельс 30 мая 1859 г., — что, направляя Гарибальди в Ломбардию, Луи-Наполеон и Виктор-Эммануил рассчитывали погрубить его и его добровольцев — элементы, пожалуй, слишком революционные…»[446] Почти то же самое писал Маркс: «По-моему мнению, Гарибальди нарочно посылают на такие позиции, где он должен погибнуть»[447].

Эти замечания Маркса и Энгельса впоследствии получили подтверждение самого Гарибальди. В своих воспоминаниях он рассказывает, что его корпус умышленно ставили в тяжелое положение; был даже случай, когда главное командование пьемонтской армии послало его с 1800 добровольцами против австрийских войск (в Лонато), заранее зная, что в этом районе расположена многотысячная армия противника. «Это была западня, чтобы погубить горсть храбрецов, действовавших на нервы некоторым большим воякам», — пишет Гарибальди[448].

Одной из причин неприязни главного командования к Гарибальди и тайной борьбы против него пьемонтского правительства явилась проводимая им социальная политика в освобождаемых районах. Гарибальди не мог заниматься только военными делами, жизнь заставляла его решать и социальные вопросы, из которых аграрный был наиболее острым. Этот вопрос снова стал перед представителями буржуазно-демократического лагеря, к которому принадлежал и Гарибальди. Разработанной аграрной программы у него не было, однако он понимал, что для национально-освободительного движения крестьянство представляет огромную силу. В одном из воззваний он обращался к землевладельцам с призывом отдать часть своего излишка зависящим от них людям. Сам он старался, чем только мог, облегчить учесть крестьян. В занятых им районах он освобождал крестьян от непомерных налогов. Так, например, придя в Бергамо, Гарибальди узнал, что неприятель обложил деревни Бергамской долины податью. Он тут же издал распоряжение об отмене всех налогов и податей и «спас, — как он говорил, — многих бедных селян от разграбления»[449].

Такая политика Гарибальди имела следствием стремление широких народных масс стать под его знамена. Но увеличить численность его отряда ни Кавур, ни главное командование не разрешали.

Победы Гарибальди, его популярность среди итальянских патриотов вызывали зависть и опасения пьемонтского командования и, особенно, бонапартистских вояк. За действиями народного героя была установлена полицейская слежка. К. Маркс писал по этому поводу: