Мемуары

Согласно второму договору «Ателье Франсе» получило право осуществлять от моего имени все возможные сделки, связанные с моей работой в качестве режиссера, актрисы или сотрудника в фильмопроизводстве. Фирме Демаре передавались также эксклюзивные права на издание и продажу моих литературных трудов. Договор действовал в течение десяти лет. В дальнейшем я подписала доверенность, по которой после снятия ареста на мое конфискованное в Париже киноимущество оно могло быть выдано на руки только месье Демаре.

В ситуации, в которой я тогда находилась, я бы приняла, не задумываясь, даже более невероятные и невыгодные условия.

В начале февраля, раньше чем я могла рассчитывать, почта принесла документ, дававший мне долгожданную свободу. Он был выдан французским военным командованием земли Баден.

Тренкер и дневник Евы Браун

Профессор Дальзас добился отмены моего заключения, теперь он занимался освобождением моего имущества. Это касалось не только фильмов, но и денег, которые капитан Птижан снял с наших счетов в Кицбюэле. Без средств мы просто не могли покинуть Кёнигсфельд.

Заявили о себе и новые проблемы. Мой французский адвокат написал, что получил документы на освобождение моего имущества, но распоряжением более высоких инстанций оно вновь арестовано. Причина: сенсационные сообщения определенной французской прессы, вызвавшие в Париже огромный переполох. Дело касалось публикации дневника Евы Браун, за подлинность которого поручился Луис Тренкер. В заголовках на титульных страницах бульварных газет можно было прочитать: «Танцы обнаженной Лени перед Адольфом», «Марлен играет Лени» или «Опубликованный Луисом Тренкером дневник Евы Браун будет экранизирован в Голливуде. Роль Лени Рифеншталь взяла на себя Марлен Дитрих» и тому подобное.

Про меня расространялось много лжи, но эта стала самой отвратительной и глупой, кроме того, возникла она именно в тот момент, когда французское правительство после многолетних усилий решило наконец-то вопрос о возврате моего имущества!

Профессор Дальзас писал:

Я лично тоже не верю тому, что пишет пресса, и считаю дневник грубой фальшивкой, однако в настоящий момент не в состоянии ничего сделать. Только в том случае, если вам удастся доказать, что данная рукопись — фальсификация, я смогу возобновить свои усилия.

Я вновь оказалась лицом к лицу с безнадежной ситуацией. Что можно сделать, находясь в Шварцвальде? Без денег я совершенно ничего не могла предпринять. К тому же не было уверенности, что французы дадут разрешение на проезд в американскую оккупационную зону. Свободное передвижение из зоны в зону еще не разрешалось.

Не хотелось верить, что Тренкер замешан в этой гадкой фальсификации. После 1933 года я предложила ему помириться, выразила желание забыть все, зарыть топор войны. С какой радостью он согласился! Тренкер прервал съемки на Маттерхорне [375]только ради того, чтобы приехать в Мюнхен на День немецкого искусства. Он с восторгом писал о моем фотоальбоме «Красота в олимпийской борьбе», вышедшем в 1938 году: «Здесь собраны фотографии, ничего подобного которым не видел еще ни один человек в мире, это гимн красоте и благодарность богам Олимпа!»

Разве мог человек, написавший подобные строки, опубликовать столь грубую фальшивку? Я должна была сама добиться от него объяснений. Вспомнилось, что год назад французская газета поместила сообщение: «Луис Тренкер намерен опубликовать дневник Евы Браун». Хотя я тогда и посчитала эту информацию «уткой», потребовала у Тренкера объяснений в письменном виде. Отвечая, он вообще не коснулся этого факта, не упомянул ни единым словом, не ответил на мой вопрос. Написано же было следующее: