Мемуары. 50 лет размышлений о политике

Американцы отреагировали с необычайной грубостью, разумеется, словесной, на вторжение сил Свободной Франции в зону, которая была предметом соглашения, заключенного с Маршалом. При соблюдении определенных условий, не предполагалось беспокоить власти во французских владениях в Западном полушарии, подчинявшихся Виши. По-видимому, захват островов Сен-Пьер и Микелон нарушал это соглашение. Уязвленный американский госсекретарь Кордэл Хэлл произнес фразу о «so called free French», «так называемых свободных французах». Она вызвала бурю в печати и в некоторых кругах Конгресса. Высказывание пошло на пользу Генералу. Хотя у госсекретаря были основания для претензий, его признали неправым, он оскорбил профранцузское общественное мнение в США.

Что же касается де Голля, то, как свидетельствуют его телеграммы того времени и его «Мемуары», он ни на миг не сомневался в своей правоте. В томе «Письма, заметки и дневники» я нашел фразу, раскрывающую его мысли: «Если случается так, что наши союзники, исходя из текущих интересов, довольствуются французским нейтралитетом, повсеместным или в отдельных местах, то мы на это не соглашаемся. В любом случае мы делаем все, чтобы повсюду, где у нас имеются для того средства, покончить с этим нейтралитетом волей или неволей». И добавляет: «Впрочем, мы думаем, что это отвечает общему интересу». Иными словами, Генерал из принципа боролся с вишистскими властями, в том числе и силой оружия[101].

Негодование американцев не смутило Генерала, скорее наоборот; он, как артист, наслаждался той бурей, которую вызвал сыгранный им спектакль. Англичане же в глубине души не сердились на руководителя Свободной Франции за то, что он бросил камень в лягушачье болото и поставил в затруднительное положение госсекретаря, который продолжал проводить политику, названную позже одним американским историком «игрой с Виши»[102].

Генерал поздравил адмирала с тем, как тот выполнил данный ему приказ и обеспечил присоединение островов к Свободной Франции. Но сам адмирал не одобрял агрессивный по отношению к американцам стиль, который навязал ему Генерал. По возвращении адмирала в Лондон гражданскую администрацию на островах возглавил Ален Савари, а военным комендантом стал Луи де Вильфос. Мюзелье же, как кажется, попытался изменить порядок деятельности Национального комитета Свободной Франции ¹³¹, чтобы исключить в будущем вынесение столь важных решений одним человеком, без обсуждения. (В таких ли условиях принималось решение относительно островов Сен-Пьер и Микелон?) Читая том «Записок» и «Мемуары» Генерала, можно восстановить этапы кризиса. Адмирал отказывается от своих функций члена Национального комитета, но хочет сохранить за собой пост командующего Военно-морскими силами Свободной Франции. Через несколько дней Генерал лишает его этого поста и назначает на место Мюзелье контр-адмирала Обуано. На флоте, особенно в его штабе, вспыхивают бурные манифестации солидарности с адмиралом Мюзелье. Британское правительство оказывает нажим на Генерала, первоначально для того, чтобы не допустить увольнения адмирала, а затем, поскольку первый упорствует в своем решении, чтобы добиться предоставления адмиралу статуса, достойного его звания и отвечающего его служебным заслугам. После того как адмирала просят взять отпуск и провести его вне Лондона, он не отвечает на приглашения к Генералу и порывает отношения с ним. Мюзелье отказывается от должности и функций инспектора Вооруженных сил Свободной Франции.

Какова была в точности роль Андре Лабарта во всей этой истории, в этом «заговоре», как часто ее называли? Без сомнения, он побуждал адмирала выступить против «единоличного отправления власти», но, как мне кажется, никогда не помышлял о «расколе» или об «отделении» флота, представлявшемся немыслимым, как бы ни была привязана часть офицеров к личности адмирала. При взгляде из сегодняшнего дня попытка Мюзелье и Лабарта выглядит ребячеством. В составе Национального комитета у адмирала не было поддержки. И тот, и другой рассчитывали опереться на англичан и не обманулись в ожиданиях, но Генерал высокомерно отверг это вмешательство во внутренние дела Свободной Франции, а следовательно, Франции как таковой. После того как страсти утихли, Генерал сделал уступку английскому правительству; как я уже сказал, он предложил адмиралу почетный, но не дающий власти пост — тот предпочел отставку.

Луи де Вильфос сохранил верность адмиралу, проявив благородство и бескорыстие; так же поступил и капитан 1-го ранга Море (его настоящая фамилия — Муллек), но он был тесно связан с Лабартом, входил в число тех, кто сплел нити интриги. Что же касается адмирала и Андре Лабарта, которые хотели, в сущности, добиться большего места в голлистском движении, ограничив всевластие Генерала, то в конечном счете они оказались вне игры. «Франс либр» никак не отозвалась на своих страницах на этот кризис, но тем не менее издание стало выглядеть антиголлистским из-за политической деятельности его директора.