Мемуары

Кто же все-таки был непосредственным инициатором издания в Калуге этого выдающегося памятника французской литературы и вообще вдохновителем той бурной издательской деятельности, которая развернулась здесь в середине 90-х годов XVIII столетия? Есть все основания полагать, что это был местный правитель Калужского наместничества, т. е., иначе говоря, губернатор калужский Александр Дмитриевич Облеухов. В пользу этого предположения говорит прежде всего следующий аргумент. Период интенсивной активности калужской типографии, когда и вышли в свет почти все ранее перечисленные издания (1794 — 1796 гг.), полностью совпадает с годами управления Калужской губернией А. Д. Облеуховым. После нескольких десятилетий медленного продвижения по служебной иерархии на военном поприще карьера А. Д. Облеухова начинает круто подниматься вверх в 1790-х годах (т. е. в то время, когда всесильным фаворитом Екатерины II стал Платон Зубов). В 1791 г., на 32-м году службы, А. Д. Облеухов был произведен в генерал-майоры, через два года награжден орденом Св. Владимира 2-й степени, а в 1794 г. назначен правителем Калужского наместничества. В этой должности он оставался до декабря 1796 г., когда после смерти Екатерины II и воцарения Павла I, при резкой смене высоких должностных лиц, и в том числе губернаторского состава, вынужден был подать в отставку. О просветительских наклонностях А. Д. Облеухова и его заинтересованности в расцвете издательского дела есть и прямые свидетельства. Так, автор все той же статьи «О литературной деятельности в Калуге» подчеркивает заботу губернатора о хорошем, качественном издании книг, выпускавшихся в это время местной типографией. Переводчик книги «Увеселительные любопытные повествования», выпущенной в свет в 1795 г. (кстати сказать, сотрудник калужской типографии), в посвящении А. Д. Облеухову отмечает: «...особенное внимание, каковое Ваше Превосходительство обращаете на заведенную от Калужского Приказа общественного призрения типографию и попечение об ее устройстве» ¹¹.

После своей отставки А. Д. Облеухов, видимо, обосновался в Москве, где и скончался в 1814 г. О его складе ума определенное, хотя и весьма косвенное представление может дать облик его сына Димитрия Александровича Облеухова (1790 — 1827). На формирование облика Д. А. Облеухова, на широту присущих ему интеллектуальных интересов, в том числе на увлечение художественными переводами, думается, не могла не наложить отпечаток духовная атмосфера отчего дома. Абсольвент Московского университета Д. А. Облеухов имел звание доктора медицины и одновременно усиленно занимался литературной деятельностью, проявляя при этом живой интерес к математике, философии, филологии, истории. Он был дружен с И. В. Киреевским. В пятнадцатилетнем возрасте напечатал в «Друге просвещения» стихотворный перевод эклоги Вергилия, а через год закончил и издал перевод объемистого четырехтомного сочинения аббата Баттё «Начальные правила словесности» (М., 1806 — 1807). После ранней кончины Д. А. Облеухова его друзья опубликовали созданный им перевод драматической поэмы Байрона «Манфред» ( «Московский вестник», 1828) и «Отрывок из письма о гиероглифическом языке» ¹².

Конечно, в принципе на духовную жизнь Калуги в интересующие нас годы мог воздействовать и прямой начальник А. Д. Облеухова Е. П. Кашкин, пребывавший в должности тульского и калужского генерал-губернатора в те же годы, в которые его подчиненный управлял Калугой (т. е. с 1794 по 1796 г.). В. А. Левшин, например, счел необходимым в художественной форме восторженно приветствовать назначение Кашкина на пост наместника тульского и калужского и выразить надежды местной общественности, связанные с этим назначением, сочинив в стихах и прозе «дифирамбический пролог»: «Образованная Калуга и Тула по случаю прибытия Его Высокопревосходительства Евгения Петровича Кашкина» (1794). Однако есть все основания предполагать, что надежды В. А. Левшина не оправдались. Печататься-то сам писатель в годы правления Кашкина предпочитал не в Туле, а в Калуге. Сохранившиеся отзывы о Кашкине как генерал-губернаторе носят отрицательный характер и ничего не говорят о наличии у него каких-либо просветительского типа устремлений. Отзывы эти подчеркивают присущую Кашкину спесь, его дурной характер, его склонность «определять к важным должностям негодных родственников» ¹³. К изданию «Записок» Реца, посвященных графу Платону Зубову, он, уж во всяком случае, никакого отношения иметь не мог, так как в наместники тульские и калужские был переведен Екатериной II с поста наместника вологодского и ярославского именно из-за острого конфликта, возникшего у него с тогдашним фаворитом императрицы ¹⁴.