Мемуары Дьявола

В первое время литературная карьера Ф. Сулье развивается по восходящей: он входит в круг известных парижских писателей, знакомится с Дюма и завязывает с ним многолетнюю дружбу, в которой поначалу играет даже роль покровителя. Тому есть определенные основания: произведениям Сулье с самого начала сопутствует читательский успех; уже первый его роман — «Два трупа» (1832) — «прекрасный и благородный», по словам одного из рецензентов, выдерживает 28 изданий до конца XIX века. Часто сочинения Сулье оказываются «пионерскими», прокладывают пути позднейшим шедеврам французского романтизма. Так случилось, например, с драматургией писателя: следуя романтическим увлечениям шекспировским театром, он удачно переводит «Ромео и Джульетту» Шекспира (1828), а в 1829 году пишет историческую драму в стихах «Кристина в Фонтенбло», которую рецензенты назовут «первой пробой романтической школы» [35], хотя и не снискавшей того шумного успеха, даже триумфа, какой вызовет постановка «Эрнани» В. Гюго. Так происходит и в области французской детской литературы, очень мало изученной до сих пор: его маленькие повести и сказки для детей составили значительную часть «коллекции» детской литературы, изданной в 1887—1895 годах. Так, по существу, случилось и с романом-фельетоном: именно Ф. Сулье был первым, кого этот жанр вознес на вершину читательского успеха. И прежде, чем славу автора «Мемуаров Дьявола» затмила звезда создателя «Парижских тайн» Э. Сю, он сполна пожинал плоды этой славы. Впрочем, вместе с Дюма и Сю Сулье входил в знаменитую триаду лучших создателей романов-фельетонов и после того, как его популярность уступила в своем масштабе первым двум сочинителям. Ф. Сулье выступает первопроходцем и в освоении некоторых важных тем позднейшего «большого» романа романтизма: в «Неведомых драмах» (1845) исследователи обнаруживают предвосхищение тематики «Отверженных» В. Гюго [36]. И в то же время Ф. Сулье не воспринимается как «большой» романтик ни самыми требовательными критиками в 1830—1840-е годы, ни современными интерпретаторами. В нем отсутствует то качество неповторимости, уникальности, которое всегда необходимо для формирования великого писателя, тем более — писателя-романтика, поставившего собственную индивидуальность, сугубо субъективное видение в основу творческого процесса. С другой стороны, Ф. Сулье — не «чистый» романтик, ибо постоянные параллели с Бальзаком, которые проводила критика его эпохи, вполне справедливы: он больше, чем романтики, привязан к земному, внешнему, повседневному, его глубоко волнуют подробности современного социального бытия и гораздо меньше — ее символико-метафизический смысл. Наряду с Ж. Жаненом он одним из первых стал описывать «готическое» не в стилизованном Средневековье, а в современном обществе, первым соединил традиционную романтическую дьяволиаду с панорамой обыденной, точно датированной жизни Франции. Сулье никак не назовешь ни блистательным завершителем романтической традиции, как В. Гюго, ни мощным первооткрывателем реализма, как Стендаля или Бальзака. Зато он сумел стать «хорошим средним писателем», как назвал его Э. Жирарден, заложил основы добротной и увлекательной беллетристики и снискал читательскую любовь современников, что немало, если учесть и то, что литературная деятельность автора «Мемуаров Дьявола» протекала в период бурного расцвета французского романа 19-го столетия — в 1830—1840-е годы. Это было время литературных экспериментов, втягивающих в свою орбиту и «популярный» роман, время целой гаммы романных модификаций, включающих исторический, социальный, юмористический, мистический, аллегорический, экзотический, утопический, фривольно-эротический, фантастический и прочие его варианты. В этот период пробудилась огромная жажда чтения, стимулировавшая небывалое доселе во Франции развитие публичных библиотек и читален [37].

ПЕРВЫЙ ШЕДЕВР В ЖАНРЕ РОМАНА-ФЕЛЬЕТОНА — «МЕМУАРЫ ДЬЯВОЛА»