Мемуары дьявола

«Началась еще одна эпоха в моей жизни. Мой батюшка, узнав обо всех моих несчастьях, призвал меня к себе; он увез меня в Италию, выдал замуж за господина де Фаркли, переменил даже имя, данное мне при крещении, дабы никто не проведал о моем оклеветанном прошлом. Но в Милане один наш землячок, Гангерне, опознал меня, и пару дней спустя все знали… нет, не истинную историю моей жизни, а лишь ее лживое, искаженное подобие. Меня оскорбили и изгнали из высшего общества. Мой новый муж пытался защитить мою честь, но также погиб. Теперь вы понимаете, что женщина, о которой говорят, что из-за ее распутного поведения погибли два мужа и один любовник, вполне может считаться падшей, а значит, и обращаться с ней будут соответственно? Все! На этом я останавливаюсь. Вечером, сегодня вечером, придете ли вы на свидание? Со мной будет и батюшка, и я добьюсь — он простит вас. И может быть, согласится даже рассказать, что стало с моей матерью. Он обмолвился как-то, что она жива, и, мало того, он думает, что знает, как заставить ее впредь заботиться о брошенной когда-то дочери…

Любите же меня, Арман, любите; меж нами — реки слез, и несмотря на планы и обещания батюшки, вы — моя единственная надежда.

Лора».

Луицци чувствовал, что теряет разум; мысли безумным хороводом кружились в его голове, он не мог ни успокоить, ни хоть как-то упорядочить их, и в отчаянии он воскликнул:

— О! Нет, не могу больше ждать — это невозможно, я бесповоротно сойду с ума!

И тут же, в бешеном истеричном порыве, он с силой встряхнул магическим колокольчиком. Дьявол не появился, но дверной звонок, как показалось Луицци, отозвался зловещим эхом. Ледяные мурашки заставили его застыть в кресле, а в комнату легко впорхнула госпожа де Фаркли.

— Лора! Лора! — вскричал барон. — Ради всего святого, объясните, что все это значит? Или же я рехнусь! Лора, кто вы? Как вас звали раньше?

— Вы еще спрашиваете? — кокетливо усмехнулась госпожа де Фаркли. — Ах! Быстро же вы забыли свои грешки!

— Лора, пожалейте, скажите же, кто вы? Как вас звали, когда вам привезли несчастную сиротку?

— Софи. Вы ведь знаете, что незаконные дети не имеют фамилий.

— Но… А когда вы вышли замуж?

— Софи Дилуа.

— Так это вы? Но ведь прошло только два месяца… Этого не может быть! — закричал барон. — Не может быть…

Дверь комнаты открылась, и лакей вручил барону еще один конверт. Не в силах совладать с естественным порывом, Луицци тут же вскрыл его и прочитал:

Просим Вас почтить своим присутствием похоронное шествие, отпевание и погребение госпожи де Фаркли, которые состояться в понедельник утром, … февраля 182… года.

Луицци, похолодев, выронил письмо и, с совершенно подавленным видом, обернулся к женщине, стоявшей рядом с ним. Она растаяла, словно невесомое облачко дыма, и перед его взором предстала сатанинская личина нечистого, пылающая злорадной ухмылкой, уже причинившей Арману столько горя… Луицци в ярости хотел было наброситься на него с кулаками, но нечеловеческая сила словно пригвоздила его к месту.

— Может, объяснишь мне наконец, аспид, что это за страшный ребус?! — заорал Луицци, изнемогая от бешенства и отчаяния.