Мемуары дипломата

Тем временем во внутреннем положении произошло немного изменений. Правительство выказало твердость по отношению к попытке кронштадтских матросов образовать свою собственную независимую республику, а также добилось некоторого успеха в том отношении, что предотвратило вооруженную демонстрацию, организованную большевиками. Во время моей беседы с князем Львовым, происходившей 27 июня, он уверял меня, что мои опасения того, что Россия будет неспособна к продолжению войны, лишены основания и что в настоящее время, когда правительство потребовало в свое распоряжение военную силу, оно решило поддерживать порядок. Эти уверения расходились с тем обстоятельством, что правительство в один из ближайших дней потерпело неудачу, не добившись повиновения своему приказу об очищении двух вилл, захваченных большевиками, - неудачу, которая, - как я говорил Терещенко, была для него равносильна отречению от власти.

Между тем Совет не терял времени. Уже в мае он выпустил обращение к социалистам всех стран, приглашая их прислать представителей на международную конференцию в Стокгольм с целью обеспечения всеобщего мира на основаниях, приемлемых для пролетариата, и в согласии с предуказанной формулой "без аннексий и контрибуций". В июне выступил на сцену новый фактор вследствие созыва Всероссийского Съезда Советов Рабочих Депутатов. Мысль его инициаторов состояла в том, чтобы превратить местный петроградский Совет в общенародный, который пользовался бы большим авторитетом и влиянием; в то же время включение рабочих и солдатских депутатов из провинции могло бы, как ожидали, подействовать в умеряющем смысле и привести к установлению более тесного сотрудничества с правительством. В намерения инициаторов входило также включение представителей от крестьян, но так как последние потребовали представительства на основе пропорциональности, а именно в количестве около 80%, то это предположение не осуществилось, и крестьяне, которые имели уже свой собственный самостоятельный Совет, не приняли участия во Всероссийском Съезде. При открытии заседания Съезда Ленин произнес энергичную речь, порицающую цели войны союзников, которая, как показал Керенский, была заимствована слово в слово из последнего германского радио. Единственным результатом заседания было приглашение всех граждан принять участие с целью поддержки правительства в невооруженной и мирной демонстрации 1 июля перед могилами жертв революции на Марсовом поле. Так как большевики угрожали явиться вооруженными, то большинство умеренных элементов осталось дома, а немногие, принявшие в ней участие, подверглись грубому обращению. Так как английское посольство почти примыкает к Марсову полю, то мы, по обыкновению, оказались в центре демонстрации; однако, за исключением нескольких драк, которые мы наблюдали из окон, и невнятных большевистских угроз, что наш дом будет сожжен в первую очередь, ничего неприятного не произошло.

На следующий день были получены телеграммы от Керенского с фронта, сообщавшие о блестящем начале долгожданного наступления. Вечером произошло несколько патриотических манифестаций против посольства, и во главе одной из них шел Милюков, который обратился ко мне с речью со своего автомобиля. На эту речь я ответил с балкона. Однако мне было бы, пожалуй, более уместно просить "спасти меня от моих друзей", потому что появление Милюкова вызвало контрдемонстрацию со стороны группы солдат Павловского полка. Некоторые из них, как передают, говорили даже: "пойдем в этот дом и перебьем их всех", но этого не случилось.