Мемуары дипломата

Образование Балканского союза, происшедшее по инициативе и при ближайшем участии России, и война его с Турцией сыграли роль молнии, попавшей в пороховой погреб. Австрогерманская ближневосточная программа стремительно рушится, и мы видим, как Австрия и Германия с оружием в руках собираются защищать ее остатки. Происходит ряд конфликтов из-за границ Албании, из-за предоставления Сербии выхода к Адриатическому морю, из-за включения в территорию Черногории Скутари и т. д. Все эти конфликты имеют сами по себе ничтожный характер. Они являются как бы пробными ударами, которыми обмениваются борцы, приготовляющиеся вступить в ожесточенную борьбу. Действительно, Австрия концентрирует войска на Галицийской границе и производит половинную мобилизацию армии; Россия отвечает ей тем, что удерживает под ружьем 350.000 резервистов. Вся Европа раскалывается на два враждебных лагеря: на одной стороне мы видим Австро-Венгрию и Германию, на другой — Россию, Францию и Англию; уже за полтора года до начала мировой войны окончательно кристаллизуются два враждебных блока европейских держав… Германия осведомляется у России, не собирается ли та произвести Kraftprobe, т. е. «пробу сил».

Как известно, Россия в тот момент отступила. Здесь сыграли роль два обстоятельства: во-первых, ее военная неподготовленность и, во-вторых, страх перед Болгарией, которая после побед над турками явно стремилась к захвату Константинополя вместо того, чтобы подарить его признанной «защитнице славянства» — России. Отношение России к Болгарии стремительно ухудшается, она проектирует даже, вразрез с концепцией панславизма, послать интернациональный флот в Дарданеллы, но ряд военно-политических событий разряжает политическую атмосферу.

Воспоминания Бьюкенена ярко рисуют события этого загадочного периода европейской истории, получающего часто новое освещение благодаря опубликованию автором бывших ранее секретными дипломатических документов. Мы лишний раз убеждаемся, что Балканы действительно заслужили название «инкубатора» всех европейских конфликтов в течение последних десятилетий.

В то же время мы ясно нащупываем генетическую связь между событиями 1912–1913 г.г. и мировой войной: столкновение Австрии с Сербией; стремление империалистической России к Константинополю, — все это впервые ясно обнаружилось как раз в эпоху Балканских войн. Именно поэтому последние явились как бы увертюрой, в которой были даны в зародыше уже все темы наступающего мирового конфликта.

3

Воспоминания Бьюкенена проливают свет еще на одну проблему международной жизни, а именно — на англорусские отношения в связи с мировой войной.

И здесь у Бьюкенена отсутствует какая-либо общая точка зрения, а также углубленный подход к изображаемым событиям. Сложную проблему возникновения мировой войны он рисует по привившемуся трафарету, принятому всеми воюющими державами и представляющему одну и ту же формулу, где варьируются лишь буквенные обозначения. Единственной виновницей войны, конечно, является Германия. «Именно ее политика нагромождения вооружений с целью навязать свою волю Европе заставила Великобританию, Францию и Россию соединиться для защиты своих интересов». Точно такую же концепцию мы встречаем у Пурталеса, Вильгельма, Бетман-Гольвега и др., только у них вместо Германии стоит Франция или Россия, «философия» же исторического процесса остается та же самая.

В связи со всей общей концепцией Бьюкенен живописует Россию и Англию проникнутыми исключительно духом миролюбия. Что касается до России, то ему приходится, правда, преодолевать довольно значительные затруднения. Как выясняется из его записок, в эпоху балканских войн Россия была настроена ярко агрессивно. Уже в начале 1912 г. Николай II в беседе с Бьюкененом указывает, что Россия в случае осложнений на Балканах не сможет остаться нейтральным зрителем. Он подсказывает, что для держав Тройственного Согласия необходимо заранее «выработать единый план действий» на случай возможных осложнений. В дальнейшем, как мы уже видели, позиция русских милитаристов несколько раз грозила вызвать общеевропейскую войну. Недаром, охотясь в Спале в компании таких ярых милитаристов, как великий князь Николай Николаевич и др. генералы, Николай вызывает к себе Сазонова и объявляет ему, что он «намеревается оказать балканским государствам максимальную поддержку», т.-е., иными словами, вовлечь Россию в войну. Дополняя данные Бьюкенена, мы должны указать, что несколько позже в Петербурге происходит особое совещание по ближневосточным делам, на котором решается бесповоротно вопрос о войне с Тройственным Союзом для получения Константинополя и проливов.