Мемуары гейша (СИ)

Дыхание перехватило. Не знал даже, что сказать. Все, что о крупицам собиралось в его досье, как начальством, так и врагами, знают обычные обыватели с улицы, на которой он бывает всего раз в несколько лет… И этот мелкий жиголо знает и вываливает на него все это, и продаст информацию тому, кто больше заплатит… Почувствовал, что снова едет крыша и планку может снова сорвать…

— Ну-ну, Пирожочек, — сказал кто-то сзади, — дело житейское. Ты же их сосед. Все соседи друг про друга все знают, я выросла в маленьком городке, там всегда так, — Розочка проснулась и все это слышала.

— А с ним мне что делать? — спросил у Розочки. Максик опасливо косился на штопор в руке.

— Ничего не делать, кажется уже обсуждали это вопрос в прошлый раз, — спокойный розочкин голос расслаблял всех, — кому нужно и так обладают этой информацией, никакой тайны тут нет… Никакой опасности, успокойся.

— Я для вас старался! — с чувством сказал Макс, косясь на штопор, — тут все такие… ну вот, как она сказала… друг за другом смотрят, сплетничают. И если бы я с ними не общался, то начали бы шушукаться — что за наркоманов вы пустили в свой дом. Ну, какая молодежь в такой глуши поселится — только наркоманы или неонацисты… Милли с ее белыми косами и в этом сарафане — очень на нацистку похожа… Стали бы сплетничать, еще в полицию бы донесли. А так они со мной познакомились, увидели, что я не наркоман и не нацист, успокоились… Я привлекал внимание, чтобы не привлекать внимание!…Я сам про вас рассказал, что вы спортсмен, ну, еще там наплел всякого, что придумать смог… Чтобы люди не задавали вопросов, надо все им рассказать первым… Поэтому и вы проявите к людям уважение, пожалуйста, устройте вечеринку, тогда они всегда вас прикроют — вы им всем помогали, вас любят, как и тех людей, что тут жили раньше…

Ну, и Максик, ну и овечка! Чертовка Эльвира умеет подбирать кадры!

— Ладно, — сказал, убрал штопор, — объяснения принимаются. Идите одевайтесь. Едем за продуктами.

Макс встал… Кто-то постучал в дверь.

— Если вы тронете моего Макса, — сказал голос Милли Филис, мировой знаменитости и миллионерши, обладательницы пяти “грэмми”, - Я зарублю вас топором. Топор у меня в руках.

— Все хорошо, Милли! — прокричал Макс, — Не надо нервничать, убери топор и не вздумай хамить. Спасибо, Милли!

Это какой-то дурдом! Сел на стул, закрыл голову руками. Ну, вот все, все, что связано с Эльвирой вот так! Сведет его с ума, ведьма!

— Прекрати ржать! — сказал Розочке, которая откровенно над ним потешалась. При посторонних.

— При посторонних, — сказал ей укоризненно.

— Извини…

— За мной! — скомандовал Розочке. Нужно обсудить с ней новый план, проработать инструкции, — Я буду в машине через десять минут, — скомандовал Максу, — Мисс Милли, отнесите, пожалуйста, мой топор в мой гараж. И, если хотите кого-нибудь зарубить, используйте мачете — нож для кустов номер три, легче держать в руках и замах лучше, — наставлял эту храбрую девчонку…

— …Все понятно? — уточнил у Розочки, которая вышла проводить, — не теряй времени.

— Да, командир, — как же ему нравится, как она говорит, — Все понятно. Все решу. Позвоню, когда дело будет сделано.

Уже сел в машину, как его увидел сосед.

— Дружище Морис! — полез обниматься.

— Сегодня в шесть! — сказал соседу, похлопывая того по спине. Тот всем обещал передать.

Ну, и дурдом! Может это ему снится? Или нервный срыв? Какие гости, к чертям собачьим!

… - Все это очень гнусно и отвратительно, — сказала Милли, смотрела исподлобья. Ее несимпатичное лицо было очень выразительным сейчас, когда видимо внутри бушевали самые разные чувства, а она держала их, не давала вырваться.

— Понимаю, что вы чувствуете, — лицом и голосом проявила эмпатию, за руку хотела взять, но Милли вырвала руку. Черт, забыла! Милли не любит тактильный контакт. Еще младенцем она перенесла множество неприятных медицинских процедур, а оттого не доверяет людям и их рукам… Ну, как могла про это позабыть, никаких веществ больше!

— Понимаю, как это неприятно, — продолжила беседу, — Но такова жизнь — за славу, за возможность влиять на умы других людей, приходится платить.

— Я думала вы добрый человек, — сказала Милли совсем по детски, — и хотели нам помочь. А вы, а вы… Все было подстроено, все подстроено, даже мертвые люди… Они ведь по настоящему были мертвые, я видела… Я никогда не видела мертвых людей раньше… Как же так можно!

Ох, деточка Милли, сколько лет сама удивляется! Никак не может привыкнуть. Пирожочек учит не задавать себе таких вопросов, отвечать только за свой участок работы.

— Я лично ничего не подстраивала, — сказала девочке мягко, — меня также использовали вслепую, как и вас. И мертвыми люди стали, чтобы вы… по крайней мере, Макс… остались в живых. Высокая цена за возможность сделать вам предложение, признаю…

— Да пошли вы с вашими предложениями… — Милли очень некрасиво выругалась.

Фу, как это молодое поколение выражается! Или это в шоубизе так принято?