Мемуары изобретателя телевидения

Организационному комитету удалось зарезервировать мне место на пароход «Атения», отбывавший на следующий день из Ливерпуля в Нью-Йорк. На этот рейс, закончившийся трагически, я не попал из-за отсутствия надлежащего гардероба (о чём было рассказано выше) и отправился в Лондон, рассчитывая отбыть оттуда. Это оказалось непросто, поскольку после объявления войны все американцы, находившиеся в Лондоне, торопились уехать домой. Билеты были распроданы на несколько недель вперёд.

За прошедшие четыре дня Лондон изменился до неузнаваемости. Автомобилей на улицах стало заметно меньше, а людей, наоборот, поприбавилось. Все выглядели взволнованно-озабоченными, и у всех имелся при себе противогаз. Я, естественно, ходил по городу без оного, за что, в конце концов, был остановлен полицейским, который направил меня в пункт выдачи противогазов. Там, впрочем, сказали, что для туристов противогазы не предусмотрены.

Бездействовать в обстановке начавшейся военной лихорадки было не в моём характере, и я отправил телеграмму Дэвиду Сарнову, попросив организовать мне встречу с военным руководством Великобритании. В лаборатории RCA мы вели несколько военных разработок (в частности, создавали ракеты с теленаводкой и тестировали новые методы определения расстояния до объекта с помощью ультракоротких радиоволн). Я полагал, что всё это может быть небезынтересно британскому правительству. Сарнов не возражал, и представитель RCA в Лондоне устроил мне встречу с профессором Дарвином – председателем Национального исследовательского совета – и двумя высокопоставленными чинами британской армии и флота.

Результат встречи стал для меня полной неожиданностью. Выслушав мои аргументы, профессор Дарвин заявил, что его страна уже находится в состоянии войны и не может позволить себе заниматься столь долгосрочными исследованиями. «Мой вам совет, – заключил он, – не тратьте попусту ни своё, ни наше время. Отправляйтесь домой». Я сказал, что давно собираюсь это сделать, но не могу по причине отсутствия билетов. «Ну, с этим мы вам поможем», – сказал профессор Дарвин, и на другой день мне в номер доставили билет на пароход «Аквитания», отбывавший в Нью-Йорк этим же вечером.

Через два года, когда профессор Дарвин, находившийся с визитом в США, посетил нашу лабораторию, я спросил его, почему он не проявил никакого интереса к моим предложениям. Ведь в то время мне уже было известно, что Англия производит подобные исследования в обоих направлениях. Профессор сказал, что не имел права обсуждать со мной эти темы, так как исследования проводились в обстановке абсолютной секретности.

Вторая мировая война 1939-1945

По возвращении из Англии в 1939 году Зворыкин с удивлением обнаружил, что начавшаяся в Европе война не отразилась на повседневной жизни американцев. Исследования в лаборатории RCA шли как и прежде, но на первый план всё больше выдвигались разработки, связанные с военной тематикой.

Одной из таких разработок были приборы ночного видения. Мы уже сконструировали электронно-лучевую трубку, чувствительную к инфракрасному излучению. Теперь надо было приспособить её для решения военных задач. С её помощью военный автотранспорт мог осуществлять перевозки людей и грузов в ночное время, не включая фар.

Во время испытаний на дорогах Нью-Джерси нас несколько раз останавливали полицейские, принимая за шпионов. Пришлось получить в Пентагоне специальное разрешение для продолжения испытаний. Вскоре мы доказали, что с помощью этого прибора в ночное время без освещения могут передвигаться и танки. Генерал Паттон убедился в этом на полигоне в штате Луизиана, где проходили военно-полевые учения. С его подачи прибор был взят на вооружение армией США. Затем ВВС проявили серьёзный интерес к нашим разработкам ракет с теленаводкой. Они проводились под кодовым названием «Рок». Разумеется, эта работа была абсолютно секретной и после вступления США в войну пошла значительно быстрее. Меня ввели в состав Комиссии профессора Ван Кармана при Пентагоне, целью которой было введение новейших научных достижений в системе ВВС США.

Одновременно RCA завершила строительство нового здания лаборатории в Принстоне, и с 1941 года исследования продолжались там. Здание возвели с учётом всех наших требований, и работать было очень удобно. Однако не скрою, что лично для меня переезд обернулся рядом бытовых неудобств. Пришлось искать новое пристанище в Принстоне.