Мемуары мессира Д'артаньяна. Том II

Вина этого заключенного была достаточно очевидна, поскольку стоило лишь бросить взор на его поведение, чтобы увидеть, насколько оно всегда было удалено от того, что требовало от него его положение; но Кардинал не пожелал входить в эти детали, потому что Франция, претендовавшая ни перед кем не отвечать за свои действия, кроме как перед Богом, такого бы не потерпела; ему нужно было отыскать другую уловку, дабы ублаготворить Двор Рима. Ему приходилось сдерживаться в течение, уж [324] и не знаю, какого времени, прежде чем получить для себя эту милость; но Его Преосвященство добился своего в конце концов, и пенсион прошел через одобрение Двора Рима, но едва был заключен этот брак, как Саразен потребовал обещанного ему вознаграждения.

…Саразена…

Оно должно было состоять из двух вещей, как я говорил выше, из аббатства и из наличных денег — он кричал, что ему не было дано совсем ничего после столь великой услуги; однако, так как он имел дело с человеком, кто всегда отдавал как только можно меньше, все, что он смог из него вытянуть, оказалось маленькой бенефицией в пять сотен экю ренты; он вновь закричал против такого скудного подарка и какое-то время не желал его принимать, но Кардинал ему передал, что если он будет настолько безумен, чтобы демонстрировать свое отвращение, он распрекрасно может вообще ничего не получить; тогда он ее взял в счет будущей расплаты и затаил надежду на остальное. Кардинал обещал ему деньги, как я уже говорил, и он потребовал их от него, провозглашая, что у честного человека должно быть одно слово. Он говорил ему самому относительно бенефиции, что она оказалась совсем не так доходна, как обещал ему Кардинал, когда переманивал его на свою сторону, но так как сказано это было в двусмысленных словах, какие могли быть подвержены разным объяснениям, Кардинал полностью отказался от первого смысла, дабы перейти к совсем иному. Кардинал, кто был плодотворен на изобретения, особенно когда вставал вопрос об изыскании предлога, под каким можно было бы не сдержать данное слово, не стал забавляться разговорами о том, что тот дурно истолковал то, что он ему сказал. Напротив, он ему сказал, что тот совершенно прав, придерживаясь того, что ему было обещано; значит, речь шла о том, чтобы посчитаться друг с другом, дабы тот, кто окажется должен своему компаньону, был бы обязан расплатиться. Саразен спросил, какой же счет существовал между ними, [325] чтобы говорить с ним в таком роде; ему казалось, они никогда вместе ничего не делили так, чтобы вскоре был представлен счет. Его Преосвященство ему ответил, что так оно и было, и он ему кое-что напомнит в настоящее время; он просто обладал более доброй волей, чем тот; итак, не принуждая его задавать себе вопросы, он откровенно соглашался, что пообещал ему деньги, при том, что тот ему поможет устроить свадьбу его племянницы с его мэтром; он даже утвердил сумму в десять тысяч экю, или, если он ошибся, тот здесь же может ему возразить; но после того, как тот согласится с этой правдой, а он не сомневается, что тот так и сделает, тот будет обязан в то же время признать, что она была более, чем выплачена; тот, может быть, припомнит, или, по меньшей мере, он должен был бы об этом помнить, поскольку еще совсем недавно все это произошло; эта сумма даже прошла, так сказать, через его руки, поскольку это он посоветовал часть ее израсходовать; он не мог упустить из памяти подарки, что были поднесены Советнице; он не должен сомневаться в том, что это было сделано за его счет, поскольку, когда кто-либо пообещал десять тысяч экю ради дела, не должно верить, по крайней мере, не рискуя впасть в грубую ошибку, что эта персона была бы достаточно глупа, чтобы отдать на это же двадцать тысяч.

Саразен прекрасно понял по этой речи, что со всех сторон он остался ни с чем, и тот совет, какой он мне дал обратиться к этой женщине, дабы убедить Принца де Конти сделать то, что мы желали, послужит этому Министру предлогом не отдавать ни единого су из того, что он ему наобещал; итак, совершенно взбесившись против него, он начал говорить о нем все самое скверное, до чего он мог только додуматься.

…Принца де Конти…