Мемуары мессира Д'артаньяна. Том II

Я поверил сначала, будто это была уловка или для того, чтобы меня больше не видеть, или же помешать мне узнать о каком-нибудь свидании, назначенном ею ее поклоннику. Тем не менее, это оказалось правдой, и она не соврала на этот раз, хотя ей и случалось врать, как легко было заметить по тому, что она наговорила мне о так называемом пьянстве своего отца. Как бы там ни было, пребывая по-прежнему в сомнении, правда ли содержалась в ее записке или нет, я отправился прямо к ее двери осведомиться, действительно ли ее муж вернулся. Один сосед на ломаном французском сказал мне, что да, и спросил меня, не хочу ли я поступить к тому на службу; он мне сказал в то же время, что он бы мне этого не посоветовал, поскольку кроме того, что тот был беднее последнего нищего, он был еще и очень неуживчивым хозяином. Не было ничего удивительного в том, что этот человек принял меня за лакея. У меня была всего лишь одна одежонка, да и та вся в лохмотьях, а мои грязные волосы скрывал парик, я взял его с собой специально для этого вояжа, дабы быть менее узнаваемым. Я ему ответил, что, по правде, я искал состояния, но надо бы ему знать, когда удаляешься от своей страны, как это сделал я, не следует быть особенно разборчивым в том, какой мэтр тебе попадется; пока приходится довольствоваться тем, чтобы он дал тебе пропитание, ожидая, когда сможешь найти лучшего; итак, я попросил его сказать, какого сорта лакея тот искал, дабы я увидел, буду ли я способен к этому или нет. Он мне заметил, что тот искал повара, по крайней мере, тот сам ему так сказал. Тогда я направился прямо к мужу моей Англичанки в моих дрянных одеждах. Они прекрасно сочетались с предложением услуг, какое я намеревался ему сделать, а так как я очень хорошо умел готовить рагу, то вовсе не боялся, что он поймает меня на слове. Я ничуть не боялся также, что это помешает обязательствам, какие я принял на [375] себя перед Месье Кардиналом, прежде чем явиться в эту страну. Я уже знал, что мои хлопоты на кухне в этом доме не займут у меня много времени и не воспрепятствуют моим походам за новостями, когда я сочту это нужным.

Сам муж Дамы открыл мне дверь, когда я к ним постучал. Я испугался, увидев его, так как он был человеком с весьма непривлекательной миной, а руки его были черны, как у угольщика, что я явился слишком поздно для поступления на эту должность. Я его самого принял за повара, да и физиономия у него была скорее поварская, чем дворянская, так что ему потребовалось сказать мне, кем он был, прежде чем я смог поверить, что это и в самом деле он самый. Он меня спросил сначала, кто мне сказал, будто ему нужен слуга, и когда я ему ответил, что это был тот человек, от кого я вышел, он мне велел пойти на кухню приготовить ему ужин, и, смотря по тому, будет ли он доволен мной, мы после переговорим о плате, какую бы я хотел у него получать.

«Санчо Панса».