Мемуары мессира Д'артаньяна. Том II

В то время, как я вот так забавлялся пустяками, не надо думать, будто я ради этого пренебрегал моим долгом. Я уже дважды писал Месье Кардиналу относительно того, что он желал узнать от меня; он нашел все, что я ему сообщал, столь соответствующим новостям, что он получал из других источников, что выразил мне в ответ крайнее удовлетворение моим поведением. Итак, он повторно написал мне продолжать тщательное наблюдение за всем происходящим, не думая о возвращении вплоть до получения нового приказа. Сказать по правде, персонаж, какой я играл у Англичанки, не был для меня особенно привлекательным. Я находил, что это слишком дорогая плата за ее милости — быть обязанным скрываться под поварским колпаком, но так как я претендовал таким образом подольститься к Кардиналу и добиться от него какой-нибудь награды, я успокаивал себя тем легче, что вместе с надеждой, никогда не покидавшей меня с этой стороны, я по-прежнему обладал добрыми милостями очень красивой женщины. Я даже имел удовольствие видеть [390] подчас, как она обнимала меня прямо в моем жирном фартуке и говорила мне при этом, что я гораздо больше нравлюсь ей в таком виде, чем весь Двор Англии. Она остерегалась сказать мне — больше, чем посол. Она всегда отрицала передо мной, как смертный грех, будто она имела какую-либо связь с ним. Я порой заговаривал с ней о нем, потому как прекрасно знал — проявляя время от времени кое-какую ревность, пробуждаешь аппетит; но она всегда старалась заверить меня, что все визиты, какие он ей наносил, были исключительно жестом покровителя, доброго друга и родственника Санчо Пансы. Он, впрочем, вернул ей вдвойне все, что расколотила его супруга, и так как он был необычайно щедр, она бы вытянула из него намного больше, если бы не поселила в его мозгу того самого головокружения.

Шпионство за шпионом.

Посол, поместивший шпиона подле своей любовницы, разумеется, имел также нескольких по всему городу, доносивших ему о том, что могло бы быть полезно в исполнении им его должности. Между тем, так как в этой стране все честные люди ходят в кабаре, и каждый рассказывает там все, что он делает, нимало не заботясь о том, касается ли это Государства или же личных дел, я ходил туда, так же, как и другие, дабы выведывать все, что там говорилось, как ни в чем не бывало, а потом рапортовать об этом Его Преосвященству. Я усаживался там вместе с первыми попавшимися, людьми родовитыми или другими. Так как я поставил себя довольно прочно с тех пор, как поступил в услужение к Англичанке, и всегда имел, чем оплатить мою долю, меня принимали за нечто совсем иное, чем за повара жены Санчо Пансы. Эта жизнь на самом деле вовсе не соответствовала моим наклонностям, что никогда не побуждали меня любить ни кабаре, ни беспутство; я, однако, был привязан к ним прежде, так сказать, во времена моих первых влюбленностей, но так как это было связано исключительно с моей любовницей тех времен, никогда нельзя было сказать, будто меня привлекал там дебош; кроме того, я находил [391] недостойным честного человека ходить и надуваться там вином в течение наибольшей части дня, что случается и во Франции, но только с людьми из народа. Что же до других, если с ними и случается иногда сделать из этого свое обыкновенное занятие, их уже считают достойными лишь того, чтобы указать на них пальцем.