Мемуары мессира Д'артаньяна. Том II

Голова Месье Кардинала была забита таким количеством дел, что с тех пор, как я прибыл, он просто забыл, что к нему прислали пленника. Между тем, письмо посла заставило его об этом вспомнить; он отдал приказ Королевскому Судье по уголовным делам явиться меня допросить. Тогда не существовало еще, как сегодня, Генерал-Лейтенанта Полиции, кому поручались бы такого сорта функции, и их привык исполнять Королевский Судья по уголовным делам до учреждения этой должности, а иногда и Королевский Судья по гражданским делам. Я был в необычайном восторге и одновременно необычайно счастлив, когда этот Магистрат заявил мне, что ему надо меня допросить. Но если я был изумлен, то и он был поражен ничуть не менее, когда увидел, что это был я, я, кто никогда не имел ничего общего с интересами Месье Принца, а кроме того, вместо моего имени ему назвали имя какого-то незнакомца. Однако именно по этому поводу он должен был меня допросить, и когда он, невзирая на свое личное знакомство с моей особой, все-таки пожелал это сделать, я ни за что на свете не пожелал ему отвечать. Я ему сказал только — пусть он объявит Месье Кардиналу, что я был здесь, тот наверняка беспокоится обо мне, и он, по всей видимости, освободит его от всех волнений этой новостью.

Королевский Судья, убедившись в том, что он ничего не выиграет от моего дальнейшего допроса, поскольку я не желал ему отвечать, прямо оттуда направился во Дворец Мазарини, дабы отрапортовать Его Преосвященству о том, что я ему сказал. Месье Кардинал прекрасно заподозрил, когда ему доложили о его появлении, что, должно быть, произошло нечто чрезвычайное, поскольку тот так поспешно явился отдать ему отчет о том, что сделал; итак, [410] отделавшись от нескольких персон, находившихся при нем, он скомандовал его впустить. Впрочем, едва он его увидел, как тут же спросил, приговорит ли он меня к повешению или к колесованию. Этот Магистрат ему ответил, что не знает еще, какую из двух казней я заслужил, поскольку я не пожелал ему отвечать; и, назвав ему мое имя, он сказал, что я утверждаю, будто ни в чем не виновен, и как раз по этой причине не желаю терпеть его допроса. Месье Кардинал без всяких затруднений уверился в том, что тот бредит, если даже вся остальная его речь была вполне связна, и он казался при появлении совершенно нормальным человеком. Однако, кое-как примирив его мудрость с тем словом, каким он обмолвился, Кардинал спросил его, что общего имеет Месье д'Артаньян с тем пленником, кого он был послан допросить; ему нечего было стараться и говорить, будто Месье д'Артаньян настаивает на собственной невиновности, поскольку он сам был в этом убежден, без всяких рапортов с его стороны; речь шла вовсе не об этом, но только о том, чтобы узнать, является ли пленник шпионом Месье Принца.

Если Месье Кардинал поверил по словам, сказанным Королевским Судьей, будто бы у того не все в порядке с мозгами, то и Королевский Судья тоже поверил, что Его Преосвященство не особенно-то и мудр, когда он услышал от него такого сорта разговор. Он у него спросил, может ли быть пленник виновен, и одновременно заявил, что я совершенно невиновен; и когда он попросил объяснить ему эту загадку, Месье Кардинал сам попросил его соблаговолить сказать, что я имел общего с этим пленником, дабы как-то приплести и меня к этому делу. Разглагольствования такого рода показались этому Магистрату просто какой-то галиматьей на галиматье. Пожелав разом выйти из той неразберихи, в какой они оказались, он попросил Кардинала дать ему один момент аудиенции и соизволить отвечать ему точно только да или нет. Месье Кардинал ответил, [411] что стоит ему лишь заговорить, а уж он даст ему такие ответы, какие он пожелает. Королевский Судья спросил его тогда, разве он лично не отдавал ему приказа отправиться в Бастилию, дабы допросить пленника, доставленного туда из Англии. Месье Кардинал ответил, что — да; тут Магистрат перебил его, снова взял слово и взмолился объяснить ему, как же он хочет, чтобы пленник был виновен, а я совершенно невиновен, когда он и я были одной и той же особой.

Извинения Посла.