Мемуары мессира Д'артаньяна. Том III

Все эти вещи слишком ясно говорили сами за себя, дабы оставить им возможность сомневаться в том, что именно к ним Король имел претензии — итак, чтобы не снабжать его оружием против них же самих, они запретили ввоз вина и водки из Франции в их страну, потому как их торговцы во все годы закупали их во Франции на огромные суммы. Король, в качестве ответных мер, запретил своим подданным коммерцию с ними определенными вещами — все это здорово попахивало близкой войной — к тому же, Король не задержался с осуществлением новых мобилизаций, как в Кавалерию, так и в Пехоту.

То, что приключилось со множеством Знати Франции, каковая была разорена из-за желания сформировать Роты за свой счет, казалось бы, должно было сделать их мудрыми на этот раз — тем более, что, по всей видимости, эта война не продлилась бы дольше огня в соломе, точно так же, как и та, что началась в 1667 году — но как если бы их охватило бешенство к нищенству, нашлось пятьсот семьдесят две персоны, кто испросили позволения сформировать Роты Кавалерии, и бесконечное число других, кто пожелал выставить Пехоту. Маркиз де Лувуа подал об этом памятную записку Его Величеству, и все эти люди были перечислены там, за исключением отставных Офицеров, кому не надо было указывать их имена, поскольку они должны были проходить прежде других в соответствии с тем, что обычно практикуется, когда набирают новые войска. Король принял эту памятную записку, и бросив на нее взгляд, он попросил булавку, дабы отметить тех, кого он знал. Он проколол бумагу возле их имен, потом, вернув ее этому Министру, он сказал тому, так как другие ему неизвестны, тому самому предстоит выбрать тех, кого он считал способными оказать добрую услугу.

Он повелел также раздать Поручения некоторым [497] иностранцам и, между прочими, Кенигсмарку, сыну Генерала того же имени, кто незадолго до заключения Мюнстерского Мира прославил и обогатил себя в то же время разграблением Праги. В самом деле, добыча там для него одного достигала суммы, как утверждают, в двадцать миллионов. Король произвел также множество мобилизаций в Швейцарии, и он навербовал там даже Полк Кавалерии, что было никогда не видано до сих пор — хотя эта страна и производит множество лошадей и даже поставляет их своим соседям, Швейцарец на коне всегда казался столь невероятной вещью, что еще немного, и он был бы причтен к числу чудес.

Голландцы, увидев столько приготовлений, обратились к Королю Англии, кто никак еще о себе не заявил. Они поискали даже в Парламенте этого Принца силы против него самого на случай, если он окажется нерасположенным что-либо сделать ради них. Но Его Величество Британское подкупил большую часть членов Парламента деньгами, выданными ему Королем, и эти Голландцы были здорово изумлены, увидев, как каждый поворачивался к ним спиной. Однако начали вооружаться и в Англии, точно так же, как это делали во Франции, и Король муштровал там два Полка, какие должны были пересечь море и явиться на соединение с нашей армией. Магалотти, кто служил во Франции в течение долгого времени, навербовал также Полк Итальянцев и приказал ему перейти через Альпы. Наконец, никогда не видели прежде таких великих приготовлений, как эти, потому как враги, каких эти два Короля задумали одолеть, пользовались не только репутацией очень богатых людей, но еще и чрезвычайно благоразумных и политичных; они оба полагали, что усилия, какие они должны к этому приложить, обязаны отвечать всем этим качествам.

Непочтительность голландских писателей к Королю