Мемуары мессира Д'артаньяна. Том III

Кардинал не слишком горевал, узнав о его смерти, поскольку он опасался его больше, чем кого-либо другого. Не то чтобы тот был самым способным, вовсе нет; всякий резон ему всегда заменяло лишь то, что ему советовала его вспыльчивость; но по этой самой причине он и казался наиболее опасным; потому как со вспыльчивыми, вроде него, Кардинал прекрасно знал, что он никогда не будет в безопасности. Полагали, что вынудила его покинуть службу Короля и перейти на сторону мятежника не столько печаль по поводу некоторых неудовольствий, [85] полученных им от Кардинала, сколько власть, какую Герцогиня де Шатийон приобрела над его сердцем. Он давно уже был в нее влюблен, что вызывало сильное недовольство Месье Принца, кто любил ее до того, как покинуть Францию, и кто все еще о ней не забыл, хотя и был от нее вдали. Итак, он засвидетельствовал немалую ревность к этой Даме из-за того, что Маршал так сильно к ней привязался; когда же он заявил, что никогда ей этого не простит, она передала ему в ответ, что, дабы не навлекать более на себя его упреки, она вскоре излечит его душу; она сделает одну вещь, которая не позволит ему сомневаться в том, что если этот Маршал ее и любил, то она, по крайней мере, не отвечала ему взаимностью. Она осыпала Маршала большими ласками, чем когда-либо это делала, и очаровала его этим вплоть до готовности отдать за нее свою жизнь; она сказала ему, насколько для нее непереносимо терпеть, что множество людей рассматривают его в настоящее время, как человека без чести, потому как он не выразил никакого негодования на все то, что проделал с ним Кардинал; если бы он захотел ей поверить, он бы показал ему в самом скором времени, что он не такой человек, кого можно оскорблять безнаказанно; она ему посоветовала удалиться к Месье Принцу, кто не преминет принять его с распростертыми объятьями; хотя его отсутствие и доставит ей большое огорчение, и ему не пристало в этом сомневаться, ей гораздо больше понравится видеть его вдали от нее, но зато увенчанного славой, каким ему и подобает быть, чем видеть его у своих колен и знать, как он всеми презираем. Маршал, кто был человеком, переполненным добрым мнением о самом себе, проглотил эти речи, как если бы они были сказаны от чистого сердца. Он тотчас же поклялся ей в своем нежелании показаться более слабым, чем она сама; он незамедлительно помчится мстить, чего бы это ему ни стоило, будет совершенно справедливо ему выказать себя достойным ее, поскольку без этого он не заслужит ни единого ее взгляда; во всем он [86] последует ее советам и в самом скором времени предоставит ей в этом доказательства. Он действительно сделал глупость ей поверить; но так как это стоило ему жизни, он окончательно излечил этим ревность Месье Принца, поскольку ради его любви его любовница не поколебалась принести этого Маршала в жертву.

На следующий день враги, наведя мосты через Канал Фюрна, перешли его и зашагали в боевом порядке по дюнам. Виконт де Тюренн не мог сомневаться по этому движению в их желании схватиться с ним врукопашную. Итак, хорошенько все разведав, он решил избавить их от половины пути, и сам пошел им навстречу. Он знал, когда атакуешь, всегда приобретаешь большое преимущество над другими, тогда как когда ограничиваешься всего лишь обороной, это огромное чудо, если вдруг удается выбраться из этого с честью. Итак, оставив Праделя охранять траншею с четырнадцатью сотнями человек нашего Полка и Морскими пехотинцами Генерал-Лейтенанта, во главе шести сотен всадников и пятнадцати сотен пеших людей он урегулировал порядок сражения в той манере, в какой сам пожелал; но тут возникло препятствие, немало затруднившее его и какого он никак не мог предвидеть.

Затруднения с Англичанами