Мемуары Михала Клеофаса Огинского. Том 1

Статья, опубликованная в этом бюллетене[80], дала повод для различных толкований. Некоторые не заметили в ней ничего существенного. Другие за ухищренными дипломатичными выражениями увидели стремление Франции скрыть от европейских государств подлинные планы Наполеона в отношении Польши и считали, что следует довериться обещаниям императора французов и ждать развязывания войны. Но поборники свободы задавались вопросом, можно ли верить в то, что человек, разрушивший свободу в своей собственной стране, сможет восстановить республику в Польше? А самые мудрые высказывали опасения, что Наполеон ловко использует польский вопрос для пополнения своей армии и получения субсидий с тем, чтобы осуществить свои далеко идущие планы.

Между тем основная часть населения, не склонная ни к каким рассуждениям, верила в скорое воскресение. А бесстрашные военные, слышащие лишь голос чести и командира, только и ждали сигнала, чтобы в патриотическом порыве покрыть себя славой в грядущих сражениях.

Русские войска под командованием генерала Беннигсена в ноябре заняли территорию Польши, захваченную Пруссией, овладели Варшавой, но при приближении французской армии ушли из столицы.

25 ноября Наполеон выехал из Берлина и, как я уже говорил, в Познани расположил свой штаб. Там же 11 декабря 1806 года он подписал мир с Саксонией, преобразовав ее в королевство и признав в ходе последней кампании короля Баварии и короля Вюртемберга. А в это время французские войска переправлялись через Вислу, и в Варшаве возводились мощные оборонительные сооружения.

После сражений при Пултуске и Голымине 26 декабря 1806 года под давлением русских войск Пруссия оставила польские земли.

В начале 1807 года корпус генерала Эссена, прибывший из Молдовы, пополнил войска генерала Беннигсена, и он возобновил наступательные операции. Бои местного значения предшествовали кровавому сражению при Эйлау 8 февраля 1807 года, в котором, по свидетельству самих французов, русские проявили исключительное мужество и героизм. Ни одной из сторон так и не удалось получить превосходство в этой битве. Тем временем русская армия под командованием генерала Беннигсена пошла в наступление на Торунь, пытаясь обойти левый фланг великой армии. Но этот маневр оказался неудачным. Французы приступили к зимнему расквартированию. Неожиданно маршал Лефевр получает приказ о наступлении на Гданьск. Он осадил этот крупный город, и 26 мая местный гарнизон капитулировал. 14 июня сражения при Гейльсберге и Фридланде стали завершающими в этой военной кампании.

Император России и король Пруссии находились в Тильзите. Русские генералы Багратион и Беннигсен запросили перемирия, которое было заключено 22 июня.

25 июня состоялась первая встреча императора Александра и императора Наполеона. Она проходила посередине реки Неман на плоту с закрытым павильоном. С одного берега к плоту на лодке прибыл Наполеон в сопровождении Мюрата, Бертье, Бессьера, Дюрока и Коленкура, с другого – Александр, великий князь Константин, Беннигсен, Уваров, Лобанов и Ливен. Одновременно лодки приблизились к плоту, и оба императора зашли в павильон, где провели двухчасовую беседу. На следующий день во встрече императоров принял участие и король Пруссии, а 8 июля 1807 года был подписан Тильзитский договор.

Следует прямо сказать, что с самого начала кампании 1806 года жители Литвы и всех польских провинций, занятых Россией, питали огромный интерес к Наполеону. Люди с жадностью вчитывались в его обращения к полякам, в прокламации Домбровского и Выбицкого, которые распространялись в Варшаве, в любые сообщения, где было хоть слово о будущем возрождении Польши.

Серьезные люди, конечно же, обратили внимание, что Костюшко наотрез отказался от лестных предложений Наполеона и не пожелал ни следовать за ним, ни подписывать какие-либо воззвания к полякам, что существенно подрывало доверие к Бонапарту вопреки варшавским прокламациям. Такие люди имели определенные сомнения, что Наполеон пойдет на восстановление былой независимости и мощи Польши, так как это не соответствовало ни его взглядам, ни всем его деяниям, совершенным доныне. И, наконец, внимательные наблюдатели допускали, что в своем стремлении склонить императора Александра к заключению соглашения либо к принятию мирных предложений Наполеон пожертвует Польшей и поляками во имя собственных интересов.

Я разделял подобные суждения. А тем, кто интересовался моим мнением, добавлял при этом, что, если даже Наполеону удастся овладеть Литвой и Волынью, то он создаст там отдельные герцогства, как это уже случилось на польских землях, отнятых у Пруссии, когда появилось герцогство Варшавское, или Мазовецкое, но только не Польское герцогство или королевство.

Уверенный тон, с которым я излагал свою позицию, вызывал негодование у многих моих соотечественников, которые восторгались и преклонялись перед Наполеоном. Но оставалось уже не так много дней, чтобы все убедились в правильности моих рассуждений.