Мемуары Михала Клеофаса Огинского. Том 2

Приходится сожалеть, что в битве под Лейпцигом поляки потеряли несколько тысяч храбрых воинов и в их числе своего полководца князя Юзефа Понятовского, который прикрывал отход французской армии. Будучи тяжело ранен, он пытался найти путь для отступления, но утонул во время переправы через болотистую реку Эльстер, оставив своим соотечественникам пример достойного человека, выдающегося военачальника и до конца преданного своей родине гражданина.

8 октября 1813 года, за несколько дней до битвы под Лейпцигом, в Ридском замке был подписан предварительный договор о мире, дружбе и союзе между Австрией и Баварией. После этого договора, освобождавшего от обязательств перед Наполеоном одного из сильнейших членов Рейнского союза, появился манифест от 14 октября, в котором излагались претензии, послужившие причиной для короля Баварии, чтобы пойти на такой шаг. В соответствии с Ридским договором генерал Вреде 15 октября 1813 года принял командование частями баварско-австрийской армии, подчиненной главнокомандующему князю Шварценбергу, и двинулся к Ханау, чтобы отрезать путь к отступлению Наполеона. Два сражения, 30 и 31 октября, были очень упорными. Генерал Вреде был тяжело ранен. Наполеон переправил свою армию на левый берег Рейна и направился к Парижу, чтобы организовать свежие силы и получить возможность начать новую кампанию.

«Только что мы потеряли Германию; остается лишь спасти Францию или погибнуть вместе с ней». 9 ноября 1813 года Наполеон возвращается в Париж. Здесь он разворачивает активную деятельность, чтобы воспользоваться оставшимися ресурсами. Его первые слова в Сенате таковы: «За год перед сим вся Европа шла с нами; теперь вся Европа идет против нас». Сенат незамедлительно дал согласие на набор трехсот тысяч человек[160].

Между тем по-прежнему стоял вопрос о съезде в Мангейме, и в этой связи велась переписка между герцогом Бассано и князем Меттернихом, когда 1 декабря 1813 года союзники опубликовали Франкфуртскую декларацию, текст которой приводится ниже:

«Французское правительство приняло решение о новом призыве трехсот тысяч новобранцев: причины сенатусконсульта содержат в себе провокацию по отношению к союзным державам. Они вынуждены снова обнародовать перед всем миром свое видение, которым руководствуются в нынешней войне, и принципы, составляющие основу их поведения, желаний и решимости.

Союзные державы ведут войну не против Франции, а против того высоко заявленного господства, которое император Наполеон к несчастью Европы и Франции слишком долго чинит за пределами своей империи.

На берега Рейна армии союзников привела победа. И первое, что они сделали, воспользовавшись ею, предложили Его Величеству императору французов мир. Их позиция, усиленная присоединением к союзу всех монархов и князей Германии, не повлияла на условия мира. Эти условия основаны на независимости других европейских государств. Как цель такое видение союзных держав представляется справедливым, благородным и либеральным в части применения, внушающим всем доверие и достойное уважение.

Союзные государи желают видеть Францию большой, сильной и процветающей, поскольку большая и сильная страна – одна из фундаментальных основ социального строя. Они хотят процветания Франции, чтобы возродилась торговля, расцвели искусства – эти блага мира, потому как великий народ не будет спокоен до тех пор, пока не станет счастливым. Союзные державы подтверждают французской империи границы ее территории, которой она никогда не имела при королях, потому как доблестная нация не утрачивает своего величия и после того, как испытала неудачу в упорной и кровавой борьбе, кою вела со своим привычным мужеством.

Вместе с тем союзные державы тоже хотят процветания и покоя. Они желают мира, который мудрым распределением сил и справедливым равновесием защитил бы в будущем их народы от бесконечных бедствий войны, преследовавших Европу на протяжении двадцати лет.

Союзные державы не сложат оружия до тех пор, пока не достигнут этого великого и благотворного результата, этой благородной цели своих усилий. Они не сложат оружие до тех пор, пока снова не укрепится политическое положение в Европе, а неизменные принципы не обретут свои права на тщетные протесты, пока, наконец, святость договоров не обеспечит Европе подлинный мир».