Мемуары Муми-папы

Фредриксон собственной персоной вырос в дверях штурманской рубки, и на нём, как всегда, была капитанская фуражка. Но сегодня её украшали два маленьких позолоченных крылышка.

Я ринулся вниз по лестнице и крикнул:

— Фредриксон! Привет! Она полетела?

Он попрядал ушами и утвердительно кивнул.

— А ты кому-нибудь об этом сказал? — спросил я с учащённо бьющимся сердцем.

Он отрицательно качнул головой. В мгновение ока я опять стал искателем приключений, страсть возвратилась, я опять был большой, сильный и красивый! Фредриксон пришёл ко мне первому сказать, что его изобретение готово! Никто, даже сам Самодержец, ещё не знал об этом.

— Скорее! Скорее! — крикнул я. — Давайте упаковываться! Я отдам свои бархатцы! Я отдам свой дом! О Фредриксон, я разрываюсь на части от идей и надежд!

— Отлично, — сказал Фредриксон. — Но сперва торжественное открытие и пробный полёт. Нельзя допустить, чтобы Король остался без праздника.

Пробный полёт состоялся в тот же день после полудня. Преображённая речная лодка покоилась под красным покрывалом на помосте перед троном Самодержца.

— Под чёрным выглядело бы торжественнее, — заметило моё привидение и заработало спицами так, что только треск пошёл. — Или под завесой, серой, как полночный туман. Цвет кошмара, понимаете ли.

— И чего он всё брешет, — сказала Мимла, приведшая с собой всех своих малышей. — Привет, доченька! Ты видела своих самых маленьких?

— Мамочка, миленькая, ты опять наделала новых? — спросила дочка Мимлы. — Скажи им, что их старшая сестра — принцесса Королевской Колонии и полетит вокруг Луны в летающей лодке.

Самые маленькие присели в книксене, раскланялись на все стороны и таращились во все глаза.

Фредриксон без конца заползал под покрывало проверить, всё ли в порядке.

— Что-то в выхлопной трубе, — бормотал он. — Супротивка! Залезь-ка на борт и поработай большими ручными мехами.

Через некоторое время мехи заработали, и в ту же минуту из выхлопной трубы вылетел комок каши и угодил Фредриксону прямо в глаз.

— Что-то не так, — сказал он. — Овсяная каша!

Малыши Мимлы так и покатились со смеху.

— Прошу прощения! — крикнул Зверок-Шнырок, готовый расплакаться. — Я клал остатки завтрака в чайник, а не в выхлопную трубу!

— В чём дело? — спросил Самодержец. — Можем Мы начать Нашу торжественную речь или вы ещё не готовы?

— Да это всё моя крошка Ми, — восхищённо заявила Мимла. — Такая яркая индивидуальность! Это надо же додуматься: положить кашу в выхлопную трубу! Вот так так!

Крошка Ми при сильном увеличении

— Не принимайте близко к сердцу, сударыня, — сказал Фредриксон несколько натянутым тоном.

— Можем Мы начинать или нет? — спросил Король.

— Давай валяй, Ваше Величество, — сказал я.

После паузы, в продолжение которой ревел ревун, к помосту приблизился добровольный духовой оркестр хемулей, и Самодержец под всенародное ликование взошёл на трон. Воцарилась тишина, и он сказал:

— Наш придурковатый древний народ! Настал момент обратиться к вам с несколькими глубокомысленными словами. Взгляните на Фредриксона, Королевского Лейб-изобретателя Сюрпризов. С величайшего из всех них ныне спадает покрывало, дабы он пролетел по суше, по воде и по воздуху! Поразмыслите хорошенько об этом детище дерзновенной мысли, пока вы шныряете в свои лазейки, грызёте, ковыряете, гоношитесь и порете чушь. О вы, мои злосчастные, незадачливые, высочайше любимые верноподданные, мы неустанно ждём от вас великих деяний. Постарайтесь хоть немного покрыть честью и славой ваши холмы, а если это вам не удастся, то хотя бы «Ура!» герою дня!

И народ грянул такое «Ура!», что затряслась земля.

Хемули грянули Королевский Праздничный вальс, и под дождём роз и японского жемчуга Фредриксон вышел вперёд и дёрнул за шнур. Какой момент!

Покрывало соскользнуло с «Марского аркестра».

Но это уже не было наше прежнее речное судёнышко, это был крылатый аппарат из металла, невиданная, чудесная машина! Я было пригрустнул, но тут же увидел нечто, примирившее меня с преображённым судном: его название было выведено ультрамарином, судно по-прежнему называлось «Марской аркестр».

Добровольный духовой оркестр хемулей заиграл гимн Самодержца — он вам, конечно, известен — с припевом: «Вы все удивлены, ха-ха», и Мимла до того растрогалась, что пустила слезу.

Фредриксон натянул фуражку на уши и (по-прежнему под дождём роз и японского жемчуга) вступил на борт корабля в сопровождении членов Нелегальной Королевской Колонии, после чего «Марской аркестр» в мгновение ока закишел детишками Мимлы. — Прошу прощения! — вдруг крикнул Зверок-Шнырок и соскочил по сходням обратно на землю. — Нет, я боюсь! Подняться в воздух? Мне опять станет дурно! — С этими словами он стремглав нырнул в толпу и был таков.

Тут машина задрожала и загудела. Её двери захлопнулись и были наглухо задраены, «Марской аркестр» нерешительно закачался взад и вперёд на помосте. А в следующую секунду он совершил такой отчаянный прыжок, что я кувырнулся на пол.

Когда я набрался духу и выглянул в иллюминатор, мы уже плыли над верхушками деревьев Парка Сюрпризов.

— Он летит! Летит! — воскликнул Супротив ка.