Мемуары наполеоновского гренадера

Новый переход был не так долог, как предыдущий – мы остановились ещё засветло. Местом привала была сгоревшая деревня, где лишь на нескольких домах сохранились крыши. В этих домах разместились старшие офицеры. Кроме страданий, переносимых нами вследствие страшного утомления, голод давал себя чувствовать самым жестоким образом. Те, у кого оставалось ещё немного пищи, риса или крупы, прятались и ели потихоньку. Дружбы уже не существовало: никто никому не доверял, друзья превращались во врагов. Я и сам не могу не упомянуть об акте чёрной неблагодарности и бездушия, который я совершил по отношению к своим лучшим друзьям. В этот день всех нас терзал голод, а меня ещё вдобавок мучили паразиты. У нас не было ни кусочка конины, и мы надеялись, что кто-нибудь из отставших людей нашей роты отрежет кусок мяса у какой-нибудь павшей лошади. Мучимый голодом, я испытывал ощущения, которых невозможно описать. Я стоял возле одного из самых близких моих товарищей, сержанта Пумо, у разведённого нами костра, и посматривал по сторонам, не идёт ли кто. Вдруг я судорожно схватил его за руку и сказал:

– Друг мой, если б я встретил в лесу кого бы то ни было с буханкой хлеба, я заставил бы его отдать мне половину!

И тут же поправил себя:

– Нет, я убил бы его и отнял у него весь хлеб!

Сказав это, я зашагал по направлению к лесу, словно и в самом деле ожидал встретить там человека с хлебом. Дойдя до леса, я с четверть часа шёл по опушке, потом круто повернув в направлении, совершенно противоположном нашему бивуаку, я увидел костёр и сидевшего рядом с ним человека. Я остановился. Над огнём у него висел котелок, в котором он что-то варил. Взяв нож, он погрузил его туда, вытащил картофелину, надкусил её и снова положил в котёл, вероятно, она ещё не сварилась.

Я хотел подбежать и броситься на него но, боясь, что он ускользнёт, сделал небольшой круг и подкрался к незнакомцу сзади. Под моей ногой хрустнула ветка, и он обернулся, но я не дал ему времени заговорить первым и сказал: «Товарищ, у вас есть картошка, продайте её мне или поделитесь со мной, иначе я унесу весь котёл!» Поражённый таким решением и видя, что я собираюсь саблей поудить в котле, он возразил, что картофель не его, а одного польского генерала, расположившегося неподалёку, что он денщик генерала, и ему было приказано спрятаться, чтобы сварить этот картофель на завтрашний день.

Не говоря ни слова, я вынул деньги и принялся вылавливать картофелины. Он остановил меня, сказав, что картофель ещё не сварился и в доказательство вынул одну, чтобы я сам в этом убедился. Я выхватил её у него из рук и съел.

– Сами видите, картофель ещё не готов, – сказал денщик, – спрячьтесь на минуту, потерпите немного, главное – чтобы вас не увидели, пока не сварится картофель – и тогда я поделюсь с вами.

Я так и поступил – спрятался в кустах, но продолжал наблюдать за ним. Через пять или шесть минут, думая, без сомнения, что я ушёл, он оглянулся, схватил котелок и побежал. Но не далеко, так как я догнал его и пригрозил забрать все, если он не отдаст мне половину. Он снова ответил, что картофель принадлежит его генералу.

– Даже, если бы он принадлежал Императору! – воскликнул я. – Я умираю от голода.

Видя, что от меня просто так не избавиться, он дал мне семь картофелин. Я отдал пятнадцать франков и ушёл. Денщик остановил меня, и дал ещё две. Картофелины были ещё сырые, но это не имело большого значения для меня. Одну я съел, а остальные положил в свою сумку. Я рассчитал, что этой еды мне хватит на три дня, если буду съедать по три картофелины в день в качестве гарнира к куску конины.

Идя и размышляя о своём картофеле, я сбился с пути. Об этом я догадался, только услыхав крики и ругань каких-то пятерых солдат, которые сцепились между собой, как собаки. Возле них лежала лошадиная нога, которая и являлась причиной их ссоры. Один из солдат, увидев меня, сказал мне, что он и его товарищ – оба артиллеристы – убили лошадь за лесом и что, по возвращении в свою часть на них напали трое из другого полка. Если я помогу им, они поделятся со мной. Я боялся такой же судьбы для моего картофеля, поэтому ответил, что мне некогда, но если они продержатся немного, я могу прислать им людей на помощь. И продолжил путь. Потом я встретил двоих из нашего полка и рассказал эту историю. На следующий день я узнал, что когда наши солдаты добрались до того места, они увидели только мёртвого, окровавленного человека, убитого большой сосновой дубиной. Вероятно, трое напавших воспользовались отсутствием одного из своих врагов и убили другого.