Мемуары наших грузин. Нани, Буба, Софико

Я родилась, и месяц у меня не было имени. День моего рождения – это именины святой Елены. Мама и хотела назвать меня Еленой, а отец – Софьей. Между ними месяц шли споры. В итоге, когда мне исполнился месяц, папа написал два этих имени – София и Елена – на бумажках и бросил в папаху. Взял меня на руки, поднес к шапке и запустил в нее мою ручонку. И я достала записку с именем Софья.

Я очень рада, что достала это имя, потому что Софья – это мудрость.

В моем характере две разных крайности: со стороны мамы в роду были аристократы. Дедушка служил нотариусом, бабушка училась на Бестужевских курсах в Петербурге. Вспоминала свой поход на какой-то съезд. Рассказывала, что «на трибуне стоял красавец Како, то есть Акакий Церетели. И вдруг в зале какой-то рыжий парень закричал, что есть такая партия». Это был Ленин.

А по отцу мои предки – крестьяне. Бабушка, помню, играла на маленькой гармошке. И просила, чтобы я танцевала. Папиного отца, Эдишера, знал весь Тбилиси, он торговал на базаре. Был кинто.

Сам папа пришел в искусство с нуля, ему никто не помогал. Семья у него была очень бедная. Он собирал на улице старые журналы и, изучая их, узнавал великих творцов прошлого – от Леонардо да Винчи и Тициана до Ван Гога и Мане. И в результате сам стал художником. А потом и режиссером. Если бы вы видели, какие немые фильмы он снимал.

У меня, конечно, были уникальные родители. Но понимание, в каком доме я росла, пришло слишком поздно. Все кажется, что самого главного у них я так и не успела спросить.

Я была папиной дочкой. Отец обожал меня. Все время старался помочь деньгами. Присылал денежный перевод, а мы его тут же проедали.

Как-то на день рождения прислал деньги и телеграмму: «Это тебе на торт». Ну, я через день ему и ответила: «Торт съели. Пришли на хлеб».

Когда мне говорили, что я тоже буду актрисой, у меня был такой протест! Нет, только не актрисой – я буду хирургом! Но в итоге все-таки собралась в театральное.

Когда сказала дома, что еду в Москву поступать на актерский, мама умоляла хоть что-то ей прочесть. Но я решила для себя: понравлюсь приемной комиссии – пройду, нет – вернусь в Тбилиси. В результате поступила сразу в ГИТИС и во ВГИК.

Моя карьера складывалась довольно удачно. Первой работой в кино стала главная роль в фильме Резо Чхеидзе «Наш двор». Он вышел на экраны в 1956 году и сразу же был удостоен главной премии на Московском кинофестивале.

Мало того, я получила телеграмму от знаменитого в то время индийского киноактера Раджа Капура. Он поздравлял меня, 20-летнюю, с победой.

После этого на киностудии «Грузия-фильм» мне присвоили высшую категорию и я стала зарабатывать 500 рублей. При том, что у Верико в театре была зарплата 350 рублей.

Мама, кажется, даже обиделась. Но я ликовала – теперь могла легко летать в Москву, благо билет стоил всего 37 рублей.

Тогда же я стала матерью. Помню, пришла к врачу и он мне сказал, что через семь месяцев у меня родится сын. Я была так счастлива! Поднялась в трамвай и удивлялась: почему мне никто не уступает место, ведь я – будущая мать.