Мемуары рядового инквизитора. Господин королевский некромант

Канцлер Лихошва посоветовал убийство, замаскированное под несчастный случай на охоте на диких лошадей. Чего проще? Охотники, преследуя дичь, рассыплются по лесу. Кто-то увидит мчащегося через лес отбившегося от табуна тарпана, выстрелит из арбалета и промахнется. Ну, рука дрогнула, с кем не бывает. А что в густом лесу перепутает дикого тарпана с конем, которым управляет всадник… ну… так на то и расчет? Стрелка можно и казнить за убийство по неосторожности, чтоб замолчал навеки. В конце концов, сэр Робер из рода Беркана, а эти герцоги то и дело умирают молодыми. Смертью больше – смертью меньше…

Все было готово, но накануне охоты молодой герцог исчез. И не просто исчез. Судя по всему, он отправился к себе в Брезень, да, переезжая через реку, провалился под лед. Весенняя погода коварна. Оттепель, полынья, спешка… на берегу реки Березины люди нашли покрытого заледеневшей шерстью коня под герцогским седлом, а на острых краях полыньи нашли следы крови. Видимо, пытаясь спастись, несчастный герцог изрезал себе льдом ладони. Тело его, кстати, довольно быстро отыскал спешно вызванный канцлером Лихошвой некромант.

Известие о смерти внебрачного сына подкосило старого короля. Болекрут Четвертый перенес удар и слег уже окончательно. Он и прежде то и дело ненадолго удалялся от дел, оставляя страну на сына и кабинет министров, а в этот раз всем стало понятно, что королю уже не подняться. Принц Болекрут оказался сразу на два шага ближе к трону.

Можно было вздохнуть полной грудью и устроить благодарственный молебен Прове-справедливому и Свентовиду за избавление от соперника, но уж слишком вовремя погиб соперник. Принц задумался, нет ли тут подвоха. Тем более что вскоре после этого в столицу приехала сестра Робера, ее сиятельство Руна Беркана. И о чем-то долго беседовала с графом Лихошвой. Ушлый канцлер посоветовал ей обратиться к тому самому некроманту, и леди Руна уехала восвояси.

Тут будущий канцлер Виллем Протова и заподозрил неладное первый раз, ибо тело герцога Робера, извлеченное из воды, никому не показали. Его вообще почти никто не видел, кроме того самого некроманта и двух-трех его слуг. Виллем Протова ждал. И дождался.

Ибо полгода спустя сэр Робер Беркана объявился в столице живой и здоровый. И сразу потребовал аудиенции у сводного брата.

Принц опасался, что чудом воскресший братец станет обвинять его в попытке покушения, но ошибся. Бастард привез два прошения о помиловании – одно касалось его младшей сестры Линды Беркана, которую Инквизиция признала ведьмой и требовала для нее казни, а другое касалось некоего провинциального некроманта, который тоже попал в поле зрения инквизиторов и был по совокупности преступлений приговорен к пожизненному заключению. Свободы для одного и милосердия для другой – вот что прибыл требовать внебрачный сын от своего законнорожденного брата, ничего не прося себе.

В этом для Виллема Протовы был шанс. Не так давно принц Болекрут, получив формально всю полноту власти и даже королевскую печать, сметил графа Лихошву, приговорив его к казни за измену. Кабинет министров лихорадило, ждали новых отставок и обвинений. И хороший совет пришелся как нельзя кстати. Его величество принял сводного брата и выслушал его просьбы. Он согласился их удовлетворить при одном условии – если Робер Беркана тут же, не сходя с места, напишет отречение от всяких прав на престол за себя и своих детей. Времени на обдумывание давалось всего несколько минут.

Робер Беркана колебался недолго. Уже через час он скакал обратно, обменяв титул на жизнь.

И казалось, что теперь-то все успокоилось. Но так только казалось.

Умер старый король Болекрут Четвертый, и на престол взошел Болекрут Пятый. Год спустя он уговорил королеву Либушу родить третьего ребенка – и через седмицу торжественно похоронил свою королеву и ее новорожденную дочь. А еще полгода спустя сочетался браком с юной Ханной Данской, пятнадцатилетней дочерью короля Кнута.

Год спустя у королевской четы родился мальчик, принц Богумир. Две дочери королевы Либуши отправились в монастырь к Живиным Сестрам. Выйти оттуда принцессы должны были лишь после смерти своего отца.

С того дня прошло почти шестнадцать лет. Шестнадцать мирных – относительно – лет.

Шагая по коридору, канцлер Протова напряженно размышлял. Да, прошло много лет. Да, многое забылось. Но не до конца. И так уж вышло, что именно ему выпала участь принести королю дурные вести.

Глава 4

ГЛАВА 4.

Королю Болекруту Пятому было шестьдесят три года. Все еще крепкий, его величество, тем не менее, в последние годы начал страдать одышкой – сказывались годы сидячей жизни, когда ему приходилось заниматься делами государства, подменяя старого слабого отца. Что поделать, все Болекруты отличались слабым здоровьем. Взять хоть Болекрута Первого, у которого были такие слабые ноги, что он даже на лошади верхом усидеть не мог. Или второго, чуть ли не с рождения вынужденного сидеть на жесткой диете. Этого, кстати, отравили.

Его величество готовился к встрече со своими советниками, и удивленно оглянулся на вошедшего канцлера.