Мемуары рядового инквизитора. Господин королевский некромант

- Господарь Протова? Что-то случилось?

- Милорд, - канцлер указал глазами на суетящихся слуг.

- Оставьте нас, - его величество чуть шевельнул бровями, подкрепляя свой приказ. – Итак? – поинтересовался он, когда за последним закрылась дверь.

Виллем Протова отошел от нее, вставая в оконную нишу так, чтобы даже с улицы его вряд ли смогли заметить.

- Яго Беркана, - без обиняков сообщил он. – Он…победил Габора Унгарского. Угры разгромлены. Наследник захвачен в плен. Володарь Унгарский согласился подписать мирный договор.

- Вот как? Это же хорошая новость, не так ли? – задержавший дыхание король выдохнул и улыбнулся. – Признаться, услышав от вас это имя, я подумал…

- Вы правильно подумали, ваше величество, - канцлер оставался серьезен. – Ибо герцог Беркана уже подписал договор с володарем Унгарским. От своего имени!

- Что?

- Герцог Беркана в последний момент изменил формулировку стандартного договора. В тексте нет слов «от имени и с благословения его королевского величества…»!

Улыбка сползла с лица короля.

- Это… это…

- Это мятеж, мой король.

Повисло тяжелое молчание.

- Но войско…

- Войско присягнуло Яго Беркана.

Болекрут Пятый медленно повел рукой вокруг. Нащупал спинку кресла, сел. Дотянулся до стоявшего рядом кувшина с вином. Сам налил себе бокал, пригубил.

- Этого не может быть. Мое войско…

- Больше не ваше, мой король.

- А как же…

- Градоправитель Прыскальский, в городе которого происходило подписание договора, оказался честным человеком и отправил в столицу срочного гонца. Он приехал только что. Я сразу, как только узнал, поспешил к вам.

- Письмо… Он отправил письмо?

- Да, мой король. Вот! – из-за манжеты канцлер вынул туго свернутый в трубочку лист бумаги. Сбоку он был чуть надорван – там, где была печать.

Болекрут Пятый пробежал глазами несколько торопливо нацарапанных строк и поднял глаза на своего канцлера. Виллем Протова смотрел на него спокойно и открыто.

- Что же? Как же… - рука его задрожала. – Тут сказано… сказано, что…

Внезапно гримаса исказила его лицо. Король коротко застонал, кривя губы. Лицо его исказила судорога. Он покачнулся, явно пытаясь сохранить равновесие. Попытался что-то сказать, но лишь невнятно замычал.

- Что с вами, ваше величество? – канцлер попытался поддержать короля, но тот неловко дернулся всем телом и, коротко вскрикнув, упал на ковер лицом вниз.

- Ваше величество! – вскрикнул Протова. Упал на колени, пытаясь перевернуть Болекрута. – Королю плохо! – закричал он.

Недалеко ушедшие слуги ворвались в комнату. В несколько рук подхватили короля, понесли его к лежанке в углу. Болекрут лишь вращал глазами и сдавленно постанывал. Лицо его оставалось перекошенным так, что люди невольно отводили взгляд. Левый глаз полностью закрылся, но правый вращался в глазнице, словно жил своей жизнью. Пальцы, сжимавшие злополучное письмо, скрючило так, что нечего было и думать извлечь из них бумагу, не порвав ее.

- У короля удар, - канцлер выпрямился над лежащим. – Позовите врача. Предупредите королеву, - и снова склонился к Болекруту: - Все будет хорошо, ваше величество!

Тот ответил ему сдавленным мычанием.

Через несколько минут над королем захлопотали слуги. Срочно послали за лекарем. Почти одновременно с ним вошла королева Ханна. Заметив распростертого на лежанке беспомощного супруга, она всплеснула руками:

- Боги! Что с ним?

- У его величества удар, - Виллем Протова шагнул к королеве, коснулся ее руки. – Лекари сделают все возможное, а вы… молитесь Живе о его выздоровлении.

Лекарь уже отдавал приказания, собираясь пустить Болекруту кровь. Когда ланцет взрезал вену на локте короля, Ханна Данская отвернулась, болезненно зажмурившись:

- Не могу!

- Крепитесь, ваше величество.

- Мне страшно, - прошептала она. – Что же теперь будет?

Канцлер только пожал плечами. Если бы он сам знал ответ на этот вопрос!

Я поднялся на кафедру, дождался тишины. Первокурсники таращили на меня глаза. В этом году курс мы набрали небольшой, отсеивая чуть ли не каждого второго, и здесь передо мной сидело двадцать восемь человек. Двадцать восемь из шестидесяти будущих некромантов. Целителей набрали восемнадцать. Боевых магов и ведьмаков – по пятнадцати. Остальных набралось в общей сложности два десятка. Большую их часть раскидали по другим курсам. Не станешь же создавать отдельный факультет для шести прорицателей? А куда девать семь алхимиков? Их «добавили» к целителям. Как и остальных. А скольких мы отсеяли! Говорю же, почти половину. Тяжеловато в последнее время стало работать - количество желающих росло год от года, но их знания и уровень возможностей… Такое впечатление, что двадцать лет назад в мире перестали рождаться талантливые маги! Что будет дальше?

Ладно. Дальше молчать нельзя. И так парни и девушки уже начали шушукаться, косясь на мою бордовую с алым кантом рясу.

- Доброе утро, господа студиозусы. Да, вам не мерещится. Я действительно инквизитор. И я буду вести у вас два предмета – космогонию и пентаграммостроение. Мое имя – пра Груви.

- Ого! – воскликнул чей-то юный голос. – Груви? Вы не родственник Згаша Груви, знаменитого провинциального некроманта?